— А вы меня удивили, — обратился ко мне нейролекарь. — Завершили приём без сучка и задоринки, Павел Андреевич. Но у меня к вам есть ещё несколько вопросов. К вам обоим. Скажите, молодые люди, почему я отмёл вариант с рентгеном?
Леонид Беленков промолчал. Похоже, правильный ответ он не знал.
— А вы что скажете, Павел Андреевич? — поинтересовался Сергеев.
— Рентген в данном случае делать бесполезно, поскольку он может показать только целостность костей черепа. Сотрясение никакими методами обследования в принципе увидеть невозможно, так как оно возникает на уровне клеток головного мозга, — объяснил я.
— Именно! Вот это я и хотел услышать! — закивал старичок. — Что ж, в таком случае у меня к вам двоим последний вопрос. Как вы отреагируете, если я скажу, что вы оба ошиблись?
— В каком это смысле, Алексей Георгиевич? — оторопел и без того расстроенный Беленков.
— Мы только что госпитализировали симулянта, — заявил нейролекарь. — Он обвёл вас двоих вокруг пальца.
Вот ведь хитрый дед! Знает, какую тему затронуть, чтобы запутать своих учеников. Только на мне этот трюк не сработает.
— Я понимаю, к чему вы клоните, — ответил я. — Сотрясение мозга очень легко симулировать. Достаточно сказать, что болит голова, тошнит, память отшибло, а затем намеренно промахнуться в пальце-носовой пробе.
— Об этом я и говорю, — улыбнулся Сергеев. — Я решил пойти на поводу у пациента. Госпитализировал симулянта, чтобы вы научились.
— Проклятье… — выругался Леонид Беленков. — Простите, Алексей Георгиевич. Не думал, что мы так облажаемся.
— Не спешите, Леонид Петрович, — попросил Беленкова я. — Мы не облажались. И Алексей Георгиевич сам это прекрасно знает. Не так ли?
— Вы что же, молодой человек, хотите сказать, что я вам лапшу на уши вешаю? — нахмурился нейролекарь.
— Этой лапшой можно целое отделение накормить, — ответил я.
— Хорошо, в таком случае скажите, в какой ситуации можно уверенно сказать, что у человека сотрясение? Ведь всему приходится верить с его слов, а дополнительные обследования никакой информации не дадут.
— Приходится следить за тем, как пациент рассказывает о произошедшем. Отмечать, волнуется ли он. Не переигрывает ли. И важно, чтобы он сам не наталкивал нас на нужный диагноз. Такие симулянты часто сами начинают беседу со слов: «Кажется, у меня сотрясение».
Сергеев долго молчал, сверля меня взглядом. А затем стукнул своей сухой ладонью по столу и воскликнул:
— Чёрт меня раздери, Булгаков! Вы меня раскусили!
— Ч-что? — только из смог выдавить из себя Беленков.
— Что-что! Обманул я вас, Лёня, — ответил Сергеев. — Проверить хотел, доверитесь ли вы моим словам или станете спорить. К счастью, Павел Андреевич не постеснялся вступить в дискуссию. Всё верно. У него действительно сотрясение. Мой «анализ» подтвердил. Но без хорошо развитой магии отделять настоящих больных от симулянтов можно только за счёт внимания и опыта.
— Как же я умудрился так облажаться… — прошептал Беленков.
— Не унывайте, Леонид Петрович! — протянул Сергеев. — Успеете ещё всему научиться. Пока что я ещё здесь. Тем более, у вас очень мозговитый коллега теперь имеется. Если что, всегда сможете посоветоваться с Павлов Андреевичем.
В каком теле не окажись, а всё сводится к одному. От судьбы не уйдёшь. Что в прошлом мире я раздавал советы врачом, что в этом занимаюсь тем же самым.
И для меня это в радость. Делиться опытом — большое удовольствие.
Главное, чтобы меня под конец дня отсюда не вышвырнули. Хотя… Если мой план сработает, Гаврилов не сможет этого сделать.
— Спасибо, что выделили мне время, Евгений Кириллович, — произнёс командир охраны Коршунов и присел за широкий стол.
Встреча Коршунова и Гаврилова состоялась в конференц-зале поликлиники. Изначально командир планировал побеседовать с Булгаковым ближе к обеду, но всё же изменил свои планы.
Наставник Булгакова может рассказать то, чего не скажет сам подозреваемый. А Коршунов не хотел упускать ни единой детали. Чем больше кусочков мозаики, тем более целостной выйдет картина.
— Ваш звонок меня ошарашил, господин Коршунов, — произнёс Гаврилов. — Вы всерьёз хотите сказать, что мой помощник подозревается в государственной измене?
— Ну… Возможно, я немного преувеличил, — поджал губы командир. — Но и этот вариант исключать нельзя. Пойманный нами нарушитель признался, что Павел Булгаков помогал ему в проникновении.
— Но ранее вы говорили, что Павел Андреевич избил его до полусмерти. В чём логика? — не понял Гаврилов.