Поэтому лучше вытянуть из солдата как можно больше информации, прежде чем принимать решение.
— Сообщение? — приподнял одну бровь я. — Какое сообщение?
Роман Севастьянов побледнел. Кажется, моё недоумение его очень сильно напугало.
— К-как же? — растерянно спросил он. — Вам должны были передать письмо. Я ведь не ошибся кабинетом? Вы — Павел Андреевич Булгаков, верно?
— Всё верно. Это действительно я. А от кого я должен был получить письмо? — продолжил расспрашивать пациента я.
— От нашего… — начал он и тут же осёкся. — Ладно, простите. Давайте вернёмся к обследованию. Похоже, я что-то перепутал.
Всё, достаточно. Больше давить нельзя. Самое время сказать ему правду.
— Успокойтесь, Роман Викторович, — спокойным тоном произнёс я. — Это была проверка. Я получил сообщение. Но никаких подробностей мне не сообщили. Поэтому я жду, что вы расскажете мне чуть больше, чем тот, кто попросил вам помочь.
— Ох… — с облегчением выдохнул Севастьянов. — Вы меня напугали, Павел Андреевич. Видите ли, в чём дело, я сам стеснён данными обещаниями. Рассказать об авторе письма я не имею права. Я лишь хочу сказать, что не требую от вас ничего противозаконного. Просто помогите мне выздороветь и получить допуск к турниру. Тогда я смогу стать гвардейцем императора. Обязательно отплачу вам за помощь в будущем! И это при том, что человек, который прислал вам письмо, отблагодарит вас ещё быстрее.
— Подождите, Роман Викторович, — остановил его тираду я. — Во-первых, я работаю лекарем не ради того, чтобы собирать материальные «благодарности». Во-вторых, я вас ещё даже не осмотрел. Точно смогу сказать своё решение только после того, как вы расскажете о своём самочувствии.
Вообще «анализ» за время общения с Севастьяновым ни разу не активировался без моего ведома. Значит, заболевание у него не такое уж и серьёзное.
— С моим самочувствием всё было в порядке до тех пор, пока не начались боли в ноге. Я мог бегать по двадцать километров в день. Мог фехтовать сутками напролёт, практически не уставая. Но в последнее время моя правая нога полностью перестала меня слушаться. Тяжело сидеть, вставать, ходить, стоять, а уж про тренировки и вовсе говорить не стоит. На тренировочных дуэлях я теперь больше похожу на дряхлого старика!
— Могу я попросить вас подняться и пройтись по моему кабинету? Сможете потерпеть боль буквально полминуты? — спросил я. — Мне нужно посмотреть, как выглядит ваша походка.
— Да, разумеется, без проблем! — закивал он, поднялся со стула и начал расхаживать по моему кабинету.
Не заметить хромоту было сложно. Ботинок Севастьянова постоянно шаркал. Иногда стопа выгибалась и шлёпала по полу, как лапа тюленя.
Теперь мне всё ясно. Даже «анализ» не пригодится, чтобы выставить правильный диагноз. Хотя на всякий случай я всё же им воспользуюсь. Возможно, у больного есть и другие сопутствующие заболевания.
— Всё, Роман Викторович, можете присесть на кушетку, — сказал я. — Раздевайтесь. Я послушаю ваши лёгкие и сердце.
— А… А что насчёт ноги? — растерялся пациент.
— Тут всё предельно ясно. Ишиас, — ответил я. — У вас пережат седалищный нерв. Скорее всего, во время тренировок вы потянули грушевидную мышцу. Она находится в верхней части ягодицы. Нерв проходит через её ткани, поэтому воспаление одной очень маленькой мышцы в итоге приводит к болям во всей ноге.
— Вы сможете с этим справиться? — с надеждой спросил он. — Как это обычно лечится?
— Вариантов несколько. Первый — пройти курс уколов. Комплекс противовоспалительных препаратов, миорелаксантов, расслабляющих мышцы, и витаминов группы «В». Этот набор быстро сделают своё дело. На лечение уйдёт пять дней, — объяснил я.
— Но у меня нет пяти дней, — помотал головой Роман.
— Знаю. Поэтому есть другой вариант. Я могу проводить вас к нашему нейролекарю. Алексей Георгиевич быстро приведёт вашу ногу в порядок.
— Нет-нет-нет! — затараторил молодой человек. — Павел Андреевич, этот вариант даже не рассматривается.
— Почему же? Господин Сергеев — очень опытный лекарь.
— Я верю вашему мнению, но мы обратились за помощью именно к вам, поскольку остальным лекарям нельзя доверять по другой причине, — начал объяснять стражник. — Многие сотрудники клиники могут быть заинтересованы в победе других участников турнира. Поэтому мне могут не дать допуск. Или даже… навредить намеренно.
— А с чего вы со своим союзником решили, что я не поступлю точно так же? — поинтересовался я.