— Валерий Николаевич, если хотите, мы можем показать вам всю документацию! — перебил Бражникова заведующий. Не думал, что Миротворцев при своём характере может так подлизываться. — У нас всё готово, мы с радостью предоставим все отчёты!
— Вы то, может, и с радостью их мне покажете, а вот мне никакого удовольствия от чтения этих наполовину липовых бумажек не будет, — заявил Бражников. — Не надо меня переубеждать, господин… ик… Миротворцев. Я прекрасно знаю, как клиники готовятся к проверкам. Скажем так, я не один год наблюдал за этим изнутри.
Не один год — это мягко сказано. Если ему на самом деле сто десять лет, значит, его стаж работы уже приближается к девяти десяткам! Обычно возрастных врачей в моём мире называли старой гвардией. Тут эта фраза уже не подойдёт. Бражников не из старой гвардии, а скорее уж из древнего воинства!
— Я самолично изменил суть этой проверки, — почесав затылок, произнёс он. — Мне захотелось посмотреть, как работают местные лекари. Достаточно ли быстро они реагируют на экстренные состояния, могут ли принять пациента без записи, есть ли для них разница между простолюдином и дворянином. За этот день я обошёл восьмерых лекарей. Из них лишь двое меня не прогнали. Павел Андреевич и Алексей Георгиевич. Правда, к последнему я попал только благодаря господину Булгакову, поскольку кабинет нейролекаря охранял цербер в лице его помощника Беленкова. Как думаете, какой я сделал вывод насчёт качества вашей работы?
Миротворцев не сказал ни слова. Он лишь молча ждал заключения Бражникова.
— Омерзительный результат, — вздохнул старик. — И это при том, что я был в стельку пьян. А в таком состоянии я обычно куда более благосклонно отношусь к другим людям.
— Мы очень сожалеем, Валерий Николаевич, — опустил голову Миротворцев. — Я даю слово, что проведу внутреннюю проверку. Предоставьте мне имена лекарей, которые приняли вас неподобающим образом.
— Не надо! — махнул рукой Бражников. — Оно того не стоит. Какой смысл? Я доложу в орден, что у вас всё без изменений. Негоже выставлять сотрудников императорской больницы некомпетентными идиотами. Меня удовлетворил тот факт, что здесь оказался хотя бы один человек, готовый помочь нуждающемуся. По крайней мере, теперь я знаю, кого звать, если вдруг меня привезут сюда в тяжелом состоянии. Так ведь, господин Булгаков?
— Будем надеяться, что до этого не дойдёт, — произнёс я. — Всё-таки лучше на алкоголь больше так не налегайте. В вашем возрасте это особенно опасно.
— Ха! — расхохотался Бражников. — Павел Андреевич, не лишайте человека последней радости в жизни. А то мне придётся занизить вам оценку.
Странно, но почему-то мне кажется, что он не шутит. Органы-то он себе залечил, но есть что-то во внешнем виде этого лекаря, намекающее на длительный стаж злоупотребления спиртными напитками.
Дело ведь не только в печени, желудке, поджелудочной или сердце. Алкоголь ещё и на нервную систему оказывает крайне пагубное влияние. И я не уверен, что с ней он справился. В противном случае Бражников не стал бы заявляться на проверку в таком состоянии.
Чёрт… А ведь он же плюсом ко всему ещё и сам себе вредил в процессе! Причём не только спиртом, но и лекарской магией. То-то я удивился, что у него непонятно откуда взялась язва желудка. Скорее всего, он себе её сам наколдовал.
— Вы правда не станете докладывать о наших ошибках ордену? — удивился Миротворцев.
— Не-а, не стану, — подтвердил Валерий Николаевич. — Какое мне до этого дело? Я в ордене уже давно не работаю. Меня знакомый позвал всего на один день. Вытащил из дома, чтобы мне слишком уж скучно не было. Сейчас вернусь, отчитаюсь перед руководством и вернусь к своей уже привычной пенсионной жизни.
Заведующий ещё несколько раз поблагодарил проверяющего. Будто опасался, что недостаток благодарностей может изменить его мнение. Но Бражников, очевидно, уже всё для себя решил.
— Так-с, господа… — взглянув на часы, протянул Валерий Николаевич. — Мне уже пора возвращаться. Но перед этим я бы хотел ещё немного побеседовать с Павлом Андреевичем. Если, конечно, никто не возражает.
— Конечно! — закивал Миротворцев. — Общайтесь.
В кабинете повисла тишина.
Бражников взглянул на заведующего, затем перевёл взгляд на Евгения Кирилловича. А уже после этого добавил:
— Вообще-то я имел в виду, что хочу поговорить с Булгаковым наедине.