— Хотите сказать, вас никто не пытался переманить на свою сторону? — с недоверием спросил он.
— Хочу сказать, что по этому поводу вам стоит беспокоиться за другого лекаря.
— Благодарю, Виктор Петрович! — склонил голову Эдуард Дубков и забрал протянутый пациентом конверт. — Вы не пожалеете о своём… вложении.
— Разумеется не пожалею, — улыбнулся полный седовласый мужчина. — У меня нет поводов беспокоиться. Вы меня никогда не подводили. Значит, и в этот раз не подведёте.
Пациентом Дубкова, лично явившимся на приём, был Виктор Шолохов. В каком-то смысле Эдуард Дмитриевич выступал в качестве личного лекаря его семьи. А за щедрую оплату никогда не отказывался оказать дополнительные услуги Виктору, даже несмотря на то, что частенько приходилось нарушать внутренний распорядок императорской больницы и даже закон.
— Фамилия нашего претендента — Григорьев, — произнёс Виктор Шолохов. — Я поставил крупную сумму денег на этого стражника. Кроме того, мы с ним находимся в тесных взаимоотношениях. Я помогаю ему, а он помогает мне. И если он станет гвардейцем, такая связь может очень пригодиться нашей семье.
— Понял вас, Виктор Петрович. В случае травмы Григорьеву будет оказана первоклассная помощь, — закивал Дубков.
— И не только, — поправил его Шолохов. — Я уже проинформировал его. В какой-то момент он, независимо от ранения, потребует помощи лекаря. И тогда вам нужно усилить его физические возможности. Вы как-то обмолвились о том, что могли бы это сделать.
— Разумеется! — улыбнулся Дубков. — Улучшить кровообращение, спровоцировать выброс гормонов. После моего лечения он будет биться, как настоящий зверь.
— Использовать эту тактику лучше в двух случаях. Ближе к финалу, либо же если Григорьеву предстоит столкнуться с сильными оппонентами. Кстати, о них вам тоже стоить позаботиться. Только действовать придётся в точности до наоборот.
— Фамилии? — сразу перешёл к делу Эдуард Дмитриевич.
— Севастьянов и Нестеров, — ответил Шолохов. — Оба бойца чрезвычайно сильны. Первый происходит из семьи, в которой должность гвардейца передавалась из поколения в поколение несколько сотен лет. Он хочет вернуть его. И ради этого будет биться охотнее других стражников. Нестерова же дрессирует командир Коршунов. Он превратил своего бойца в цепного пса. И Коршунов собирается отпустить поводок на турнире. Эта груда мяса представляет опасность для моего претендента.
— Я вас понял, Виктор Петрович, — ответил Дубков. — Григорьеву помочь, а Нестерову и Севастьянову вставить палки в колёса.
— Всё верно, — кивнул Шолохов. — А что насчёт второго лекаря? Вы уверены, что он не попытается помешать вам? Его я подкупать не решился. Всё-таки новичок может сдать судьям наш договор.
— Булгаков? — усмехнулся Эдуард Дмитриевич. — На его счёт не беспокойтесь. Я уже придумал, как избавиться от него в самом начале турнира.
Долго меня допытывать Коршунов не стал. Уверен, он всё равно не поверил моим словам. Скорее всего, от него на турнире стоит ждать неприятных сюрпризов. Если к нам с Дубковым попадёт его боец, командир из штанов выпрыгнет, но проследит, чтобы стражник получил должную помощь.
Ещё бы этот болван понимал, что я желаю участникам того же… Настоящей проблемой может стать Дубков. Если верить полученному мной сообщению от «друга», он уже заключил сделку с другой дворянской семьей.
Получается, что биться на турнире будут не только участники соревнования. На деле же это станет столкновением дворян, которые уже сделали свои ставки.
И важнейшую роль будет играть палатка дежурных лекарей. Там между мной и Дубковым может произойти противостояние, от исхода которого будет зависеть результат всего турнира.
Размышляя о предстоящем событии, я прошёл в ординаторскую и уселся обедать. Евгений Кириллович меня уже сменил, и я как раз успел пройти в комнату отдыха ровно в тот момент, когда санитары приносят врачам обед.
Терпеть не мог раньше больничную еду! Комок в горло не лез, когда я видел все эти жидкие каши и разбавленные непонятно чем супы. Но в императорской клинике кормили отлично. Практически как в ресторане.
Ко мне присоединился Леонид Беленков. Помощник нейролекаря уселся напротив меня и приступил к трапезе.
— Приятного аппетита, Павел Андреевич, — произнёс он, пряча от меня свой взгляд.
— И вам того же, Леонид Петрович, — улыбнулся я. — А что такое? Откуда между нами взялось напряжение?
— Да я, если честно… Мне стыдно из-за вашего пациента. Из-за того деда, который проверяющим оказался, — признался Беленков. — Мне от Сергеева так досталось! Я уж было подумал, что придётся с работой попрощаться. Вам ведь из-за меня пришлось его лично на приём к Алексею Георгиевичу тащить.