— Внимание! — послышался усиленный магией голос судьи Щербакова. — Не расходитесь, дамы и господа. Турнир ещё не окончен. Мы с коллегами примем решение после отчёта лекарей.
Вот это он придумал! Неужто хочет сказать, что если Григорьев поднимется на ноги, то бой продолжится?
В каком-то смысле это логично, ведь его вывел из строя не Севастьянов, а этот болван Дубков. Ещё неизвестно, кого в итоге посчитают победителем. Но сейчас это меня волнует меньше всего.
Как только мы положили стражника на кушетку, я сразу активировал «анализ» и приступил к обследованию.
М-да… Классическая картина. Всё-таки не остановка сердца. Инфаркт миокарда. Причём крупноочаговый. Трансмуральный, чёрт меня подери! Другими словами, пострадала не часть мышечной стенки сердца, а весь её поперечник в области левого желудочка.
Давление упало слишком резко. Систолическое — восемьдесят, диастолическое даже «анализом» трудно прощупать. Скорее всего, около сорока.
Так тут не просто крупноочаговый инфаркт миокарда! Он ещё и осложнён кардиогенным шоком. Иначе говоря, невозможность сердечной мышцы нормально сокращаться привела к моментальному падению давления во всей сосудистой системе.
Все его органы в данный момент страдают из-за недостатка кровообращения. У них не было даже возможности адаптироваться.
— Роман Викторович! Аптечку! — крикнул Севастьянову я, а сам начал поддерживать тонус сосудов своей магией.
Но этого было недостаточно. Такое состояние одной лекарской магией быстро не обратить вспять. Повезло ещё, что инфаркт возник не из-за тромбоза коронарных артерий. Причина другая — слишком сильный спазм этих сосудов, вызванный магией Дубкова.
Я быстро достал из аптечки нитроспрей и выделил небольшую дозу вещества под язык Григорьева, а уже после этого начал вводить внутривенно те же нитраты, а вслед за ними допамин. Последний препарат нужен был для повышения давления. Нитроспрей и нитраты — для расширения коронарных артерий.
Одно и то же вещество вводить двумя способами было частью моей тактики. Подъязычно препараты действуют даже быстрее, чем после внутривенного введения, поскольку первый способ позволяет миновать печень. А этот орган лишает функции часть введённого лекарственного средства.
Но и этого недостаточно. Ещё нужно…
— Павел Андреевич! — влетел в палатку запыхавшийся Дубков. — Что… Что с ним? Что с Григорьевым?
— Крупноочаговый трансмуральный инфаркт. Передний. Осложнённый кардиогенным шоком, — сухо произнёс я, готовясь к введению обезболивающего.
— Проклятье… — послышался чей-то шёпот за моей спиной. — И как же вы умудрились⁈
Палатку заполнила лекарская магия. Моего пациента аж подкинуло на месте. Все его показатели начали быстро стабилизироваться.
Передо мной появились ещё два лекаря. Одним из них был Владимир Борисович Миротворцев — заведующий отделением, в котором я работаю, и по совместительству кардиолекарь. Именно он выпустил этот поток магической энергии, которая моментально стабилизировала Григорьева.
Вторым же был незнакомый мне мужчина. Высокий, уже седеющий блондин. Оказавшись рядом с ним, я почувствовал мощнейший магический резонанс. Этот человек обладает очень мощной лекарской магией.
Нетрудно догадаться, что таким лекарем может быть только один специалист.
Главный лекарь больницы Его Императорского Величества. Андрей Фёдорович Преображенский.
— Я задал вопрос, — строго повторил главный лекарь, окинув взглядом нас с Дубковым. — Как вы умудрились профукать намечающийся инфаркт? Кто допустил этого стражника к турниру?
— Андрей Фёдорович, ну не при посторонних же… — замялся Дубков.
Преображенский перевёл взгляд на Романа Севастьянова.
— Вы можете идти, — произнёс главный лекарь. — Посидите в зале ожидания, если вам не требуется лекарская помощь. Мы передадим информацию судьям через несколько минут.
— Помощь не требуется, благодарю, — кивнул Севастьянов и покинул нашу палатку.
— Андрей Фёдорович прав, — осматривая Григорьева, произнёс Миротворцев. — Инфаркты из ниоткуда не берутся. Должны были быть предпосылки. Их нельзя было не заметить при осмотре! Так кто дал ему допуск? Не молчите! Мы ведь всё равно выясним, когда вернёмся в клинику. Не тратьте время попусту!
Дубков побледнел.
— Это… Кажется, это я дал ему допуск. Но он чувствовал себя совершенно нормально! — воскликнул Эдуард Дмитриевич. — Какая-то аномалия! Возможно, магическое заболевание?