— Вот ты и попался, Булгаков.
Я резко развернулся…
Глава 20
Но за моей спиной никого не было.
И что это только что было? Я готов поклясться, что прямо позади меня ещё секунду назад кто-то стоял. И прикосновение было реальным. Кем бы ни оказался этот человек, но он явно обращался ко мне не с добрыми намерениями. Да и схватил он меня за плечо так, будто собирался оттащить куда-то. Но ему что-то помешало. Или кто-то…
И голос знакомый. Только слышал его не я, а мой предшественник. Шрам на моей шее сразу же начал зудеть, стоило мне об этом подумать.
У меня не было оснований, чтобы делать этот вывод, но интуиция подсказывала, будто я только что столкнулся с тем самым человеком, который участвовал в резне, устроенной в доме Булгаковых.
Возможно, это именно тот убийца, который вскрыл моему предшественнику шею. Поэтому мой шрам так пылает.
Я аккуратно поправил воротник и осмотрелся по сторонам. В нескольких шагах за моей спиной стояли два иностранца, но никто из них не смог бы подобраться ко мне так быстро, а затем уйти незамеченным.
Более того, передо мной стоят стражники, охраняющие артефакт. Если бы меня кто-то попытался схватить, это бы точно привлекло их внимание. Но они даже не дрогнули. Выходит, произошедшему может быть только одно объяснение.
Я только что столкнулся с магическим воздействием. У врага есть возможность взаимодействовать со мной, не находясь при этом в непосредственной близости. Хотя…
Наверняка он где-то неподалёку. Возможно, за пределами дворца. Сюда бы он вряд ли смог проникнуть. Императорский двор — это самое безопасное место для меня в данный момент. Здесь мне могут навредить только внутренние интриги. Но ещё одного убийцу на территорию вряд ли пропустят.
Убедившись, что за мной больше никто не следит, я перевёл взгляд на Никитина и Дубкова. Они стояли у соседнего экспоната, который представлял из себя старинную потрескавшуюся корону. Барон во всех красках расписывал Дубкову суть этого артефакта, пока Эдуард Дмитриевич откровенно спал на ходу.
На какое-то время я могу оставить их наедине. Я позаботился о том, чтобы Никитин не перенервничал. Моя магия будет действовать ещё полчаса как минимум.
Я вновь обратил своё внимание на чашу очищения.
Об этом артефакте я узнал совершенно случайно. Пять месяцев назад, когда мне приходилось работать в трущобах в роли подпольного лекаря, ко мне завалилась группа воров. Сказать, что жизнь их потаскала — значит не сказать ничего.
Двое из них были смертельно ранены, один отделался десятком переломов. Изначально их было пятеро. Двум другим повезло ещё меньше. Они вообще не вернулись.
Эта бравая компания додумалась проникнуть в сокровищницу императора. От них-то я и узнал, что в его коллекции находится чаша очищения. Артефакт, способный снять любое проклятье или неизлечимый магический недуг.
Разумеется, я сразу же понял, что эта чаша — единственный способ излечить моего брата. Кирилл Булгаков страдает от магической болезни с самого детства. И ни один лекарь не мог ему помочь. И, как я уже убедился, никто и не сможет. Нет в Российской Империи таких лекарей.
И если я хочу спасти единственного близкого мне человека, мне придётся найти способ получить доступ к чаше очищения. Но, естественно, я понимаю, что следовать той же тактике, что и та группа воров, абсолютно бессмысленно. Те ребята были профессионалами в своём деле. Если уж даже им не удалось справиться, значит я даже приблизиться к сокровищнице не смогу.
Поэтому мне и нужны связи с вышестоящими дворянами. Прямым путём в сокровищницу не попасть. Я могу полагаться только на свою хитрость. Постепенно заручаться поддержкой влиятельных людей, добираться до членов закрытого совета. А может быть, и до самого императора.
Сама чаша очищения мне не нужна. Достаточно лишь воспользоваться ей один раз, чтобы спасти Кирилла, а затем вернуть её на место.
Отсюда мне разглядеть не удастся, но говорят, что в ней всё время находится жидкость. Чистейшая вода, способная растворить в себе любое проклятье. Любую магическую патологию.
— О, Павел Андреевич, вижу, вы глаз не можете отвести от этой чаши? — пропел прямо перед моим ухом барон Никитин. — Сам не могу ею налюбоваться. Говорят, её нашёл Александр Четвёртый в середине прошлого столетия. Правда, никто не располагает информацией, откуда конкретно он привёз её в Российскую Империю.
— Как ваше самочувствие, Владислав Николаевич? — решил перевести тему я.
Нельзя, чтобы кто-то ещё заметил мою заинтересованность в этом артефакте.