— Знаете, Павел Андреевич, а ведь вы были правы! — заключил он. — С двумя лекарями мне стало так спокойно на душе, что я даже начал сомневаться, а правда ли я чем-то болен?
Я заметил, как Дубков ударил себя ладонью по лбу. Компания Никитина утомила его даже сильнее, чем перспектива постоянно работать бок о бок со мной.
— И всё же я бы посоветовал вам пропить успокоительные препараты, — произнёс я. — Если хотите, могу выписать их вам на днях. Вам сразу же станет легче.
Мнительность как рукой снимет. Ещё бы психотерапию прошёл — вообще перестал бы беспокоиться по пустякам.
Мы ещё час побродили по выставке, и Никитин принял решение на этом закончить культурный поход. Прежде чем покинуть дворец, я ещё раз взглянул на чашу очищения.
Жаль, но сейчас я никак не могу её заполучить. Будь я хоть невидимкой, хоть стихийным архимагом — незаметно артефакт не умыкнуть. А прорываться с боем — самоубийственно и попросту глупо. Я не собираюсь никому вредить. Моя главная цель — помочь своему брату. Вот и всё.
Правда, было бы неплохо ещё и выйти на того ублюдка, который до сих пор меня преследует.
Когда мы покинули дворец, а Никитин ушёл рассчитываться с Дубковым, я остановился в центре площади и осмотрелся по сторонам. Решил рискнуть. Сейчас я за пределами двора. На виду, но всё же без защиты. Возможно, этот человек снова покажет себя. И я буду готов. Сразу же определю источник голоса и атакую противника лекарской магией.
Как показала практика, урон моя сила может наносить очень большой.
Но никто не появился. Я даже интуитивно не почувствовал опасности. Возможно, убийца прямо сейчас следит за мной, но не планирует атаковать. А может быть, он уже ушёл.
Вероятно, эта попытка схватить меня была лишь тестом. Он просто проверял, хватит ли ему сил до меня дотянуться.
Похоже, на этот раз за мной прислали по-настоящему опасного человека. Профессионала. Тот мужчина, которого я одолел в первый же день после своего трудоустройства, ему и в подмётки не годится. Он много рисковал, упивался самим процессом убийства, действовал слишком открыто и не имел никаких магических способностей.
С этим же человеком всё иначе. Но ничего!
Так просто я ему не дамся. Мы ещё повоюем!
— Не могу понять, что с ним происходит, — устало потёр виски кардиолекарь Миротворцев.
Владимир Борисович провёл весь день в кардиологическом стационаре, пытаясь придумать, как помочь перенёсшему обширный инфаркт Григорьеву.
Он уже полностью восстановил сердечную мышцу пациента, но тот так и не смог прийти в себя. Пришлось перевести стражника из кардиореанимации в общую реанимацию. За это отделение отвечает дежурный лекарь общего профиля. И в эту ночь на посту сидел Евгений Гаврилов.
— Ну и подкинули же вы мне работёнку, Владимир Борисович, — сглотнув застрявший в горле ком, произнёс Евгений Кириллович. — Если уж вы не смогли справиться, то что смогу сделать я?
— В том то и дело, господин Гаврилов, что я справился, — заявил Миротворцев. — Его гемодинамика полностью стабильна. Головной мозг в полном порядке — нейролекарь его уже осматривал. Он полностью стабилен. Ещё сегодня утром должен был прийти в себя. Но так и не пришёл.
— Полагаете, он сейчас в коме? — поинтересовался Евгений Кириллович.
— Похоже на то. А это — уже не мой профиль, — ответил заведующий. — Теперь лекарям общего профиля придётся с ним маяться. Разберитесь, почему он не приходит в себя. Как только определите причину, переведёте его в соответствующее отделение.
— Я подумаю, что можно сделать, но не могу обещать, что справлюсь за одну ночь. Сами знаете — работы навалилось немерено, — попытался оправдаться Гаврилов.
— Ничего мне об этом не говорите, — буркнул заведующий. — Одни проблемы из-за сокращения Дубкова! Сам мучаюсь из-за жалоб пациентов.
На деле же Миротворцев думал о другом. Он был вне себя от ярости, поскольку именно Дубков довёл Григорьева до инфаркта. Но почему пациент сразу после этого впал в кому — вопрос. Вряд ли тут замешана магия Дубкова. Судя по клинической картине, лекари что-то упускают. Но в чём конкретно проблема — даже Миротворцев не мог сказать наверняка.
— Так, а ведь завтра ночью будет дежурить ваш помощник, верно? — спросил заведующий. — Главный лекарь дал Булгакову целых два дежурства. Как думаете, он потянет? Ему ведь придётся ещё и реанимацию контролировать.
— Не знаю, Владимир Борисович, — помотал головой Гаврилов. — Но я постараюсь доходчиво объяснить, чем ему придётся тут заниматься.
— Уж постарайтесь. И на всякий случай будьте с ним на связи, — посоветовал Миротворцев. — Всю ночь. Григорьева терять нельзя. Из-за этого начнётся скандал. А если он умрёт в дежурство Булгакова, то отвечать за это придётся ещё и вам!