— Эй! — прикрикнул на меня Комаров. — Это уже второй вопрос. Игра закончилась!
— Рот закрой, — не отводя взгляда от Александра, бросил я.
А затем заставил жевательные мышцы Комарова сжаться, из-за чего он временно потерял возможность разговаривать.
— Да, так оно и было, — подтвердил Громов и тут же вскочил из-за стола.
— Ах вы сволочи! — наконец-то осознал происходящее Фомин. — Так вы просто поиздеваться над нами хотели!
Я встал из-за стола вслед за Громовым и перегородил ему путь. Нельзя, чтобы он покинул эту комнату. Пока что ещё слишком рано.
К Фомину у меня претензий нет. А вот Комаров с Громовым всё же смогли вывести меня из себя. Дело касается жизни моего младшего брата. Единственного родственника, который у меня остался. Я рискую жизнью каждый день, чтобы найти способ освободить его от гнёта неизлечимой болезни.
И какие-то вероломные выродки решили, что могут передать убийцам информацию о нём?
Нет, господа. Теперь я буду действовать жёстко.
Громов продолжал зажимать рот рукой и отступал к стене. Я не стал медлить, схватил его за грудки и впечатал в стену.
— Ну что, продолжим игру? — сухо произнёс я.
— Не надо, — помотал головой Александр.
— Я сейчас охрану позову! — подскочил со своего места Комаров.
Ему было непросто разжать челюсти, но всё же одну фразу из себя выдавить он смог.
— Сядь, — велел я и расслабил его опорные мышцы лекарской магией. — Для чего вам охрана? Хотите, чтобы весь Санкт-Петербург узнал, что Комаров и Громов проносят запретные зелья в элитное заведение? Учитывая обстановку во дворце, допрашивать вас будут не в полиции, а в корпусе дознавателей.
Только сейчас до моих противников дошло, насколько сильно они влипли. Звать охрану нельзя. А если начать обороняться, служба безопасности заведения в любом случае придёт проверить это помещение.
Своими молниями Александр воспользоваться не сможет.
— Твой отец работает с убийцами? — спросил Громова я.
— Нет, они и нас хотят убить, но информация о Кирилле Булгакове могла бы спасти нас от нападок, — промычал сквозь ладони Александр.
— Зачем те же убийцы пытаются избавиться от твоего отца?
— Он что-то знает, — простонал Александр.
— Что конкретно? — процедил сквозь зубы я.
— Понятия не имею, он не делится со мной такими деталями! — в отчаянии прокричал Громов.
И тогда я его отпустил. У меня был ещё один вопрос, но я не стал его озвучивать. Слишком уж он рискованный.
Можно было бы выяснить, с чего вдруг Ярослав Андреевич Громов решил, что Кирилл до сих пор жив. Но если бы я спросил Александра об этом, он бы догадался, что я и вправду скрываю своего брата.
А так я смогу хотя бы сохранить неопределённость.
— Хорошо, — кивнул я. — На этом, думаю, можно заканчивать нашу игру. Благодарю за прекрасный вечер, господа.
Я направился к выходу из комнаты. Задержался ещё на пару секунд, чтобы вынести последнее предупреждение.
— Передай своему отцу, Александр, чтобы он и думать забыл о Булгаковых, — произнёс я. — Если вы ещё хоть раз приблизитесь ко мне, я расскажу дознавателям всё, что мне удалось узнать.
А затем покинул «Мана-бар».
Вскоре после меня из заведения выбежал Василий Фомин. Я уж было подумал, что этот болван решил снова встать на сторону своих соратников. Но оказалось, что нагонять меня он не собирался. Он лишь благодарно кивнул, а затем скрылся в толпе.
Думаю, после этого случая он больше не станет водиться с этой парочкой.
Оставшиеся выходные я провёл за тренировками. Удивительно, но Ярослав Громов даже не попытался со мной связаться после произошедшего. Остаётся надеяться, что после полного разгрома Александра он навсегда прекратит попытки докучать мне.
Всё воскресенье я доводил свои магические каналы до предела. Тратил свою энергию на попытки прорвать свой предел, затем выходил на Дворцовую площадь — к месту силы. Заполнял себя маной от Александровской колонны, а затем возвращался и повторял этот процесс снова. Снова и снова.
До тех пор, пока мой «анализ» не начал барахлить.
Отлично. Мне всё-таки удалось довести себя до предела. Если моя логика верна, в течение следующих дней мне придётся отходить от этой перегрузки. Но после этого объём моей маны вырастет!
Придя на работу в понедельник, я чуть по привычке не забрал ключи Евгения Кирилловича. Но теперь это не имеет смысла. С этого дня у меня свой кабинет, своя медсестра и своя база пациентов.
Вот только рабочий день начался не с новых больных, а со старого знакомого. Первым вошёл в кабинет многострадальный маляр. Николай Петров.