— Вы всё правильно поняли. Наш разговор пойдёт о другом, — подтвердил мою догадку руководитель охраны. — Я получил слишком много жалоб. Очень многие недовольны вашей персоной. Командир Коршунов, несколько дворян. Да и Эдуард Дубков на допросе заявлял, что вы ведёте свою игру. Я хочу знать, чего вы добиваетесь.
Дубков такое сказал? Но ведь его напоили зельем правды. Как он мог солгать, несмотря на действие отвара? Хотя… Он не лгал. Он просто сказал, в чём меня подозревает.
— А господин Коршунов не упоминал, что на прошлой неделе он пытался взломать мою квартиру, не имея на руках ордера на обыск? — улыбнулся я.
— Вы лжёте, — нахмурился Бондарев.
— Сами его спросите, Игорь Станиславович. И ведь квартиру я ему показал. Мне нечего скрывать. Давайте не будем тянуть время. Я уже устал от того, что меня постоянно подозревают. Скажите прямо, к чему этот допрос? — я решил подвести разговор к заключительной фазе.
И тогда Бондарев положил на стол лист бумаги с прикрепленными фотографиями. В них я сразу узнал руины особняка Булгаковых. То самое место, где я впервые оказался после перерождения.
— Осмотр вашего поместья показал, что ваши родители хранили документы, которые могли навредить Российской Империи, — заявил Бондарев. — Вам есть, что сказать в своё оправдание?
Проклятье… А правда ли это? Вполне может быть. Я ведь не знаю, чем занимались родители моего предшественника. За что-то ведь их убили!
Осталось придумать, что делать дальше. Либо отрицать свою причастность к делам родителей, либо воспользоваться советом Биркина.
Первый вариант, скорее всего, не даст никакого эффекта. А вот совет Аристарха может подарить мне рычаг давления на Бондарева.
Если, конечно, главный дознаватель не соврал.
Но есть и третий вариант. Как же я сразу не подумал, что можно поступить иначе! Ну держитесь, Игорь Станиславович. Такого ответа от меня точно никто не ждёт.
Глава 13
Всё это время я смотрел на Игоря Станиславовича однобоко. Я уже привык воспринимать всех обитателей императорского двора как потенциальных врагов.
Но его интерес к моей личности оказался логичен. Очевидно, что глава службы безопасности должен был проверить человека, который приковал к себе внимание сразу нескольких дворян. За эти несколько недель вокруг меня произошло несколько попыток убийства, одно из которых было организовано против меня. Я уже со счёту сбился, сколько раз мне приходилось предотвращать покушения.
А касаемо нынешней ситуации, нужно просто сохранить самообладание и сказать то, чего Бондарев не ожидает. И нет, я не стану упоминать эту синюю ртуть, о которой мне сказал Биркин. Понятия не имею, что это значит. Может, меня вообще за это упоминание сразу же бросят в темницу! Или прямиком в пыточную камеру, в руки Аристарха Ивановича.
— Игорь Станиславович, при всём уважении к вам, — произнёс я, — на этом допрос можно заканчивать. Ведь я уже обо всём догадался. Вы меня проверяете.
Бондарев прищурился. По его лицу пробежало едва заметное удивление. Похоже, я оказался прав. Нет у него на меня никакого компромата. Это — не допрос, а обычный разговор на повышенных тонах. На деле ситуацию просто усугубил донос Владимира Коршунова, который никак не может смириться с моим существованием при дворе императора.
— С чего вы взяли, что я вас просто проверяю, Павел Андреевич? — скрестил пальцы Бондарев. — Я ведь только что сказал, что мне известно о документах, которые хранились в вашей семье.
— Во-первых, моё поместье было осмотрено уже полгода назад. Если там действительно были эти документы, у меня возникает резонный вопрос: почему меня начали допрашивать только сейчас? — подметил я. — Тем более сами документы вы не предоставляете. Лишь фотографии мест, в которых они якобы были спрятаны. И более того, я ведь не имею ни малейшего понятия, чем занималась моя семья. Отец никогда не делился со мной секретами семьи Булгаковых. Он держал меня в качестве обычного помощника в своей клинике. А всё остальное решал самостоятельно.
— Очень хорошо, — удовлетворённо кивнул Бондарев. — Однако и у меня возникает резонный вопрос. Исходя из ваших слов, вы и не отрицаете, и не опровергаете выставленные против вашей семьи обвинения. Значит, ваш отец действительно мог затевать заговор против императора?
Вопрос с подвохом. Но ответ может быть только один.
— Мог. Я плохо его знал. А после встречи с убийцами и вовсе лишился части воспоминаний, — прямо сказал я. — Мне больше нечего сказать на эту тему.