Но расслабляться не стоит. Уверен, он этого так не оставит. Не похож Ломоносов на человека, который так легко выйдет из соревнования.
На этой ноте мой рабочий день подошёл к концу. А шрам начал болеть ещё сильнее. Если до ночи я не найду способ вернуть свою магию, подозреваю, глотка вновь разойдётся. И тогда мне уже никто не поможет.
Александр Ярославович Громов прибыл в регистратуру ближе к концу рабочего дня. Он пообещал отцу, что отыграется любыми способами. Ему нужен Павел Булгаков. Нужна информация, которую он скрывает.
Хотя глубокого внутри Громов-младший понимал, что теперь дело не только в приказах отца. У них с Булгаковым личные счёты. Александр жаждал мести. Ведь Павел опозорил его на глазах у приятелей. Заставил выпить зелье правды и разболтать всё.
Комаров и Фомин слышали все тайны, которые выдал Александр. Причём Комарову он ещё мог доверять, а вот Фомин теперь представляет для него прямую угрозу. Приятель, над которым он часто издевался, покинул компанию и теперь может использовать полученную информацию в своих целях.
Если, конечно, у Фомина найдётся хотя бы пара извилин, чтобы найти применение этим знаниям!
— Прошу прощения, Александр Ярославович, — произнёс Евгений Кириллович Гаврилов сразу после того, как завершил осмотр Громова. — Но я не вижу ни одной причины класть вас в дневной стационар.
— А как же мои головные боли? — возмутился Громов.
— С этими симптомами лучше обратиться к нашему нейролекарю. А дальше, если уж он решит, что вам требуется лечение в нашем отделении — пусть выпишет направление, — пояснил Гаврилов.
Александр мысленно выругался. С трудом сдержал порыв эмоций, чтобы не высказать всё, что накопилось прямо в лицо Гаврилову.
Громов собирался записаться в дневной стационар, чтобы подобраться к Булгакову через отделение. Ведь Павел Андреевич не сможет выгнать пациента. И обращаться ему с Александром придётся иначе.
Однако этот лысый болван не дал ему госпитализироваться! Показаний, видите ли, нет!
Но на этот случай у Громова был запасной план. Есть ещё один способ повлиять на Булгакова через отделение. Нужно лишь пересечь коридор и посетить другой кабинет.
— Добрый вечер, Максим Владимирович, к вам можно? — обратился Александр Громов к Ломоносову.
— Разумеется, проходите! — оживился лекарь.
Похоже, он уже успел заскучать. В коридоре нет ни намёка на пациентов.
— Так уж вышло, что мне в соседнем отделении отказали в помощи, — потирая виски, промычал Александр Ярославович. — Может, у вас найдёте свободное место? Мне бы полечить больную голову.
— А кто вам отказал? — загорелся Ломоносов.
— Кажется, его фамилия Гаврилов. Но я слышал, как он переговаривался с Павлом Андреевичем, — солгал Громов. — И тот, похоже, тоже выступил против моей госпитализации.
— Ну так это же прекрасно! — расплылся в улыбке Ломоносов. — В смысле… Я с радостью приму вас. Можем начать лечение уже сегодня.
Александр понял, что его запасной план оказался даже лучше, чем он думал. По выражению лица Ломоносова не трудно было понять, что Громов-младший только что совершенно случайно нашёл себе союзника.
Я прошёл к Александровской колонне и впитал в себя жизненную энергию из места силы. Затем вернулся домой и приступил к медитации.
Мот обеспокоенно наблюдал за моими действиями. Однако кот-оборотень почувствовал, что моё состояние оставляет желать лучшего, поэтому не стал ко мне приставать с расспросами. Лёг рядом со мной и тихо замурчал.
Через несколько минут я ощутил, будто во мне забилось второе сердце. Это завёлся магический центр. Он вновь включился и начал заполнять мой организм маной.
Я тут же включил «самоанализ» и понял, из-за чего возникла поломка магических каналов.
Вот только к устранению повреждений так и не приступил. Мы с Мотом одновременно почувствовали на себе чей-то взгляд. Однако оба сделали вид, будто ощущение чужого присутствия нас не коснулось.
Я поднялся, подошёл к кровати и сделал вид, будто собираюсь отойти ко сну.
А затем резко распахнул окно и схватил за крыло сидящую на подоконнике ворону. Птица тут же клюнула меня в руку и полетела в другую комнату.
Но окна на кухне и в гостиной закрыты. Я запер последнее окно. Теперь ворона в ловушке.
— Не дай ей уйти, Мот, — скомандовал я. — Похоже, эта птица уже давно за нами шпионит.
Глава 16
— Лови её! Лови! — я метался по комнате и закрывал за собой двери, чтобы загнать ворону туда, откуда она уже не сможет выбраться.
— Да погоди ты! Я же не могу обратиться птицей, забыл? — возмутился Мот. — Только млекопитающие. Птицы в эту группу не входят!