Можно было бы отправить Круглова к нашему кардиолекарю Миротворцеву, но… есть у меня ещё одна мысль. Всё-таки парень молодой. Возможно, эта блокада вылезла не просто так. Вполне может оказаться, что её появление спровоцировало другое заболевание.
Тогда и в кардиостимуляторе нет никакого смысла. Нужно сначала избавиться от первоисточника всех проблем. А дальше — наблюдать. Если я прав, то блокада исчезнет самостоятельно.
Я отправил пациента в дневной стационар, а сам задержался в кабинете, чтобы выяснить, что же натворила Мария Рудина.
— Не знаю, как с ней поступить, Павел Андреевич, — Евгений Кириллович принялся напряжённо шагать туда-сюда по моему кабинету. — Между прочим, ваш дворецкий, который от бронхиальной астмы лечится, сейчас чувствует себя ещё хуже. Это с ним она ошибку допустила. Вы пройдите к ней, сами всё поймёте! Мне кажется, нужно доложить об этом кому-то из руководства — чем, разумеется, займётесь вы. И потребовать новую медсестру! Эта слишком неопытная. Я не хочу садиться в тюрьму из-за неё. Она ведь так рано или поздно кого-нибудь прикончит!
Вот разошёлся! Но я его понимаю. Ситуация двойственная. С одной стороны, не хочется рисковать больными, как и собственной шкурой. Но с другой, Рудина может набраться опыта только в том случае, если останется работать. Ещё не факт, что это она виновата в произошедшем.
— Я разберусь и после этого свяжусь с вами, Евгений Кириллович, — пообещал я и направился в стационар.
Народу с утра почти не было. Всех, кто уже пришёл, Гаврилов успел распределить по палатам. Я быстро выбил направления на дополнительные анализы для Круглова и отправил его обследоваться, а затем прошёл в процедурный кабинет.
Мария, закрыв лицо руками, сидела в углу комнаты. Согнулась пополам и в целом создавала впечатление человека, у которого случилось непередаваемое горе.
— Мария, не вешать нос, — строго произнёс я. — Рассказывайте, что случилось?
— А Евгений Кириллович вам так ничего и не рассказал? — она убрала один палец, чтобы приоткрыть правый глаз. — Вы уже составляете на меня докладную, да?
— Пока что никто ничего не составляет. И господин Гаврилов умолчал о вашей ошибке. Хочу узнать от вас, во всех подробностях и предельно честно — что пошло не так?
— Я дала пациенту Кондратьеву не тот препарат, — призналась Мария Рудина. — Но я не знала, что ему нельзя его принимать. Он жаловался на повышенное давление. В итоге эти таблетки от давления вызвали у него новый приступ бронхиальной астмы. Сейчас ему уже гораздо лучше благодаря Евгению Кирилловичу. Но я понимаю, что могла убить пациента.
Так, а вот это уже интересно. Кажется, я догадываюсь, что она дала дворецкому. Правда, учитывая как Виктор Шолохов ведёт дела, всё ещё есть риск, что это очередная попытка убийства. Но я не думаю, что он стал бы снова лезть в клинику после того случая со стражником Григорьевым и Дубковым.
— И какой же препарат вы ему дали? — уточнил я.
— Вот этот, — она указала на открытый коробок с таблетками.
Как я и думал! Бета-адреноблокатор. Вещество, которое отключает рецепторы адреналина. Другими словами — не даёт сосудам сужаться под воздействием собственных гормонов. Вот только у этого препарата есть побочный эффект. Адреналин расширяет бронхи. А если перекрыть эти рецепторы, то бронхи, наоборот, сузятся.
Человек без заболеваний дыхательной системы не почувствует этих побочных эффектов. Но астматик или пациент с хронической обструктивной болезнью бронхов запросто может задохнуться от этих лекарств.
К этой группе относятся так хорошо известные гипертоникам «бисопролол», «метопролол», «пропранолол» и другие схожие препараты. От давления, ишемической болезни сердца и аритмий они помогают отлично!
Но астматикам такое давать нельзя.
— Скажите, Мария, а почему вы дали Кондратьеву именно этот препарат? — поинтересовался я, а затем указал на шкаф с лекарственными средствами. — Вот, посмотрите, здесь же куча других таблеток от давления. Сартаны, «-прилы», амлодипин, моксонидин. Вариантов — уйма! Почему именно бета-блокаторы?
— Так ведь я же не сама подбирала этот препарат, Павел Андреевич, — опомнилась Мария. — Господин Гаврилов велел мне дать ему лекарственные средства в соответствии с ранними назначениями. Он уже лечился от гипертонической болезни.
О-о, так вот где собака зарыта. Теперь всё встаёт на свои места. Оно и понятно, что медсестра не стала бы самостоятельно давать пациенту лекарства без ведома врача. Значит, Гаврилов просто поручил ей скопировать лечение из ранних выписок.