— После вас, Павел Андреевич, — улыбнулся финн.
— Болезнь Крона, — предположил я.
— Или язвенный колит, — добавил он.
Пациент удивлённо смотрел то на меня, то на Киммо.
М-да… Вечная проблема дифференциальной диагностики. Часто эти два заболевания не так уж и просто отличить друг от друга. Оба вызывают схожие симптомы, оба поражают кишечник. Оба хронические и лечатся с большим трудом. Как правило, даже не излечиваются. Всё зависит от стадии.
Но есть пара деталей, по которым можно их отличить.
— Вижу поражение глаз, суставов и печени, — подметил Кайнелайнен. — Дмитрий Николаевич, двигаться в последнее время стало труднее?
— Да, но я думал, что это из-за тяжёлой работы. Но на зрение не жалуюсь! — ответил он.
— Эти симптомы можно отнести и туда, и туда, — продолжил рассуждать я. — Меня больше смущает состояние подвздошной кишки. Она сужена. А слизистая кишечника напоминает булыжную мостовую.
— Полностью с вами согласен. Диагноз уже напрашивается, — кивнул финн.
— Скорее всего, это — болезнь Крона. Пациента нужно госпитализировать и назначить поддерживающую терапию. Тогда мы быстро сведём симптомы в ноль.
— А как же заключение проктолога? — Кайнелайнен подхватил протокол, который принёс пациент. — Прямая кишка в полном порядке. Никаких проблем нет. А при болезни Крона она…
— Проктолог ошибся, — поставил точку я. — Не хочу клеветать на коллегу, но я своими глазами вижу, что воспаление есть и в заднем проходе.
— Браво, — улыбнулся Кайнелайнен и взглянул на часы. — Мы управились всего за полторы минуты. Лично у меня это — новый рекорд.
Не стану спорить, вдвоём мы действительно очень быстро разобрали все симптомы по полочкам. Кайнелайнен — хороший специалист. Не жалею, что именно мне доверили проводить ему экскурс по клинике. Опытом мы точно сможем обменяться.
Через пару минут нашего пациента уже сопроводили в отделение гастроэнтерологии. Киммо пообещал, что посетит Дмитрия Николаевича и пообщается с его лечащим врачом на тему дальнейшей тактики лечения.
— Предлагаю всех подобных пациентов разбирать вместе, Павел Андреевич, — сказал Киммо, когда мы остались наедине. Анастасия Ковалёва понесла историю болезни в отделение, а финский лекарь присел на её место.
— Я только «за». Кажется, у меня в дневном стационаре много больных с кишечными проявлениями. Можем и туда заглянуть, — предложил я.
— Буду признателен. И обязательно отплачу вам за это своими знаниями. У нас есть кое-что общее, — заявил Киммо. — Вы ведь хотите узнать, как…
— Павел Андреевич! — в дверях моего кабинета появился Гаврилов.
Ну вот, опять. Сто раз уже просил коллег: не выносить мою дверь.
— Что опять случилось, господин Гаврилов?
— Ломоносов, — коротко ответил он.
— Дайте отгадаю: он опять документацию тасует, чтобы нас обогнать? Не успеет. До подведения итогов осталось всего полтора часа.
— Вы не поняли, Павел Андреевич. Максим Владимирович госпитализирован. В тяжёлом состоянии. Главный лекарь приказал взять под контроль ещё и его отделение.
А вот это уже странно. За считанные минуты до окончания соревнования Ломоносов оказывается в стационаре. Хотя ещё вчера он был здоров, как бык.
Либо это невероятное совпадение, либо он всё же решил предпринять очередной отчаянный шаг.
Так или иначе — всё решится в течение следующего часа. Мы вышли на финишную прямую.
Глава 6
— В какое отделение госпитализировали Ломоносова? — собирая свои инструменты, спросил я.
— Пока что лежит между двумя дневными стационарами — в общем профиле, — ответил Гаврилов. — Заведующий отделением попросил меня с ним повозиться, поскольку сам не успевает справляться с поступающими пациентами, но я… Не судите строго, Павел Андреевич, но у меня совершенно нет желания помогать Максиму Владимировичу после всего, что он сделал. Пусть желтеет себе дальше!
Не могу согласиться с Гавриловым. Ломоносов, конечно, тот ещё чёрт. Но кем бы ни был пациент, лекарь не может отказать кому-либо в лечении. Особенно внутри медицинской организации.
Стоп. Что он только что сказал? Ломоносов желтеет?
— А с какими симптомами его положили? — уточнил я.
— Боли в животе, аж сознание потерял. И кожа жёлтая. Должно быть, холецистит развился, — пожал плечами Гаврилов. — С этим пусть хирурги разбираются.
А вот и нет. Далеко не факт, что это состояние требует хирургического вмешательства. Зато у меня есть новый знакомый, который как раз специализируется на болезнях желудочно-кишечного тракта.