— Верно, — кивнул Михаил. — Двадцать одно место для финской делегации. А также места для меня, моего заместителя, главного лекаря, и, разумеется, для господина Булгакова.
Всё идёт по плану. Сегодня — первый день приёма делегации. Они пробудут здесь три дня. С пятницы по воскресенье. А в понедельник вернутся в своё королевство.
Но за это время Михаилу необходимо наладить связь с принцем. И закрепить за ним Павла Булгакова. Это может изменить судьбу Российской Империи. Новый союзник государству точно не помешает. Особенно если учесть, что на Империю прут со всех сторон. Войны сейчас нет, но отношения с арабами и несколькими странами Западной Европы напряжённые. Мягко говоря.
Михаил обязан помочь своему старшему брату. Александр нуждается в союзниках, и Михаил их добудет. Обязан это сделать.
— Вот, всё готово, Михаил Сергеевич, — к Романову подошёл его заместитель. Передал ему свёрток.
Ага… Отлично. Значит, документ уже готов. Осталось только передать его Булгакову. Но это лучше сделать в торжественной обстановке. Павел Андреевич ещё даже не догадывается, что его ждёт.
— Вас ждёт сразу несколько обследований. Придётся потерпеть, — почесав пальцем короткие седые усы, предупредил моего пациента заведующий диагностическим отделением.
Звали его Дмитрием Петровичем Грицаевым. Ранее я с ним ещё ни разу не сталкивался. Как оказалось, диагностическим отделением заведует очень приятный человек. Грицаев выслушал меня и без лишних вопросов направил Евгения Дробышева на все процедуры вне очереди.
Даже удивительно! Неужели в этой клинике есть люди, которые не стремятся сразу же вступать со мной в перепалку? Для большинства лекарей я почему-то служу красной тряпкой, как для быка. Да, ясное дело, что на самом деле быка злит не красный цвет, как думают многие, но эта фраза уже давно стала чем-то вроде пословицы.
Важно одно — Грицаев безупречно относился к своей работе.
Обследование онкологических больных в императорской клинике на несколько голов превосходит даже самые лучшие больницы моего мира. Я лишь намекнул Дмитрию Петровичу, что у пациента имеются множественные метастазы, и он сразу же направил его на все необходимые обследования.
А пациентам с раком лёгкого проводят большой спектр обследований. Все возможные анализы крови, КТ лёгких, исследование функции дыхания — спирометрию. И самая неприятная процедура — бронхоскопия. В дыхательные пути вводится зонд с камерой. И перетерпеть эту манипуляцию гораздо труднее, чем ту же ФГДС, которую ненавидит весь народ!
Одно дело, когда трубка ползёт по пищеводу и желудку, попутно вызывая рвотный рефлекс, и совершенно другое — зонд в бронхах, который мешает дышать и провоцирует кашель.
Эх, если бы так качественно обследовали пациентов и в моём мире, то смертность от онкологии была бы гораздо ниже. Но, как ни крути, а профилактика страдает и тут и там.
Барон Дробышев не был на плановых обследованиях чуть ли не с рождения. Даже банальную флюорографию не делал. Поэтому и довёл себя до поздней стадии рака лёгкого.
Правда, я пока не знаю, как здесь проходит процесс лечения онкологии. Может, местные лекари научились справляться с этим заболеванием куда лучше врачей из моего мира?
— Сколько придётся ждать окончания обследования? — уточнил у Грицаева я.
— Павел Андреевич, а вы не задерживайтесь. Идите по своим делам! — предложил мне Дмитрий Петрович. — Только оставьте направление на госпитализацию в пульмонологическое отделение. Там дальше разберутся.
Так я и сделал. По идее я вполне мог больше не заниматься этим пациентом. Мог оставить его узким специалистам. Но в моих планах было продолжить наблюдением за ним. Кое-что меня смущало.
Он пожаловался на позвоночник, но ни разу не упомянул о проблемах с лёгкими. Как так вышло? Рак лёгких поначалу протекает едва заметно, но позже появляется кашель, кровохарканье, одышка. Почему Дробышев этого не заметил?
Может быть, дело в том, что он — заядлый курильщик? Уже привык, что из-за сигарет его постоянно мучает хронический кашель. Но всё же что-то тут не так… Интуиция подсказывает, что с этим больным ситуация гораздо сложнее.
— Павел Андреевич! — позвал меня Дробышев. Он ещё не приступил к обследованию. Только успел переодеться в больничную одежду. — Вы ведь меня не оставите? Вернётесь завтра? Я… Я уже понял, что ситуация тяжёлая. Но вы…
— Господин Дробышев, не переживайте. Следующие два дня меня, скорее всего, не будет. Выходные, я в клинике не дежурю. Но с понедельника снова возьмусь за вас. До этого момента вами будут заниматься другие специалисты, — объяснил я.