Словом, приходилось работать "на полную катушку" с такими больными.
Ранняя осень. 23–05. Приемное отделение больницы. Стук в дверь ординаторской:
— Доктор, на приемный. Привезли осу.
— Опя-я-я-яяять осу! Это уже которая, 15-я или 20-я?
— 16-я.
— У-У-УУУУУ! Иду.
На приемном отделении на кушетке лежит на спине больной, бледный, рука согнута на груди, прикрывая ладонью шею. Из под ладони видна тоненькая запекшаяся струйка крови.
— Ничего себе оса!.. Уберите-ка руку.
Подбегает санитарка и говорит:
— Нет, доктор, это не к Вам. Ваша больная ждет в коридоре.
— С укусом осы?
— Ну да.
— А это кто?
— А этого только что привезли на частной машине знакомые. Еще не знаю к кому.
Но рука уже убрана, под ней след свежего пулевого ранения шеи.
И никого кроме меня и моих сестер и санитарок (я их всегда ласково зову в глаза и за глаза «девушками» независимо от возраста) на приемном покое еще нет. Надо начинать работать, оказывать помощь, собирать на себя необходимых для работы специалистов.
Та-ак! Укус осы подождет. Тем более проходя по коридору на приемный покой я видел мельком эту больную, и она явно не вызывала опасений за свое состояние.
Не так часто терапевту, да и хирургу, приходится в те наши дни сталкиваться с пулевыми ранениями. Потому вполне объясним холодок, возникший у меня в груди.
Но нельзя показать больному, сопровождающим и своим сотрудникам свои чувства, потому в привычной для себя манере держаться начинаю осматривать больного и продолжаю балагурить, сам еще не зная, куда меня заведет эта приветливая и веселая форма разговора:
— И что? Только 1 пуля? И стоило из-за этого…
— Нет, ЧЕТЫРЕ, — вмешался в разговор один из сопровождающих. — Одна в шее, одна в голове, одна в груди. И вот еще одна, — сказал он задирая на себе рубашку, поворачиваясь ко мне спиной и показывая пулевое ранение у себя на спине.
Вот тогда холодок в груди стал быстро распространяться по всему телу.
Но натренированные за более чем 20 лет рефлексы уже начинают работать. Учитывая большую тяжесть лежащего, чем стоящего передо мной, начинаю осматривать его первым.
Итак. След от пули на голове в верхней части лба. Пулевое отверстие рядом с грудиной. Следов наружного кровотечения не видно. Артериальное давление низкое, пульс частый, слабый. Сердце бьется учащенно.
Я поворачиваюсь к своим девушкам:
— Вызывайте реаниматологов, хирургов, травматологов. Срочно. От моего имени. Диагноз — множественные пулевые ранения. Лаборантов тоже. Всех срочно.
Я не тороплюсь, не паникую, внешне не нервничаю. Работаю.
Продолжаю осматривать больного. Та-ак! На первый взгляд деятельность сердца не нарушена. Уточнять будем потом. Правое легкое слышно хорошо. Это хорошо. А вот левое легкое в нижних отделах вообще не выслушивается. Необходимо срочно дообследовать с целью уточнить объем поражения и состояние левого легкого.
Поднимаю голову чтобы дать соответствующие указания своим сотрудникам и … буквально чуть не расхохотался: за моей спиной пока я слушал больного выстроились в затылок друг другу вызванные специалисты именно в том порядке, как я и называл: реаниматолог, хирург, травматолог, лаборант. Это, конечно, совпадение, но выглядело комично. Словом, прибыли. Слава богу!
Докладываю собравшимся специалистам о состоянии больного и отступаю в задние ряды. В принципе, я свою работу выполнил, — теперь их черед.
А мне пора заняться все-таки той "осой", на которую меня и вызвали.
Не знаю, сколько времени у Вас заняло прочитать все эти строки, но я испытал на себе как раз то сочетание чувств, что пока я осматривал больного, ожидая спецов, пролетели мгновения тянувшиеся вечность. Да, все это длилось какие-то несколько минут, но как же они долго длились эти минуты!..
Больной с укусом осы была тут же оказана соответствующая помощь, больная была отпущена.
А работа с первым больным продолжалась.
Наконец-то решение спецами принято, больной направлен в реанимационное отделение, куда также вызван рентгенолог. Спецы делают движение в сторону дверей.
— Коллеги, это еще не все. Есть еще пуля, которую вы не увидели. — говорю им.
Поначалу эти слова были восприняты как шутка. Но когда они осмотрели второго больного с пулей в спине, то реаниматолог поворачивается ко мне:
— У тебя там больше нигде ничего в рукаве не припрятано? Признавайся сразу: ножи, копья, стрелы, осколки мин и пр.?
— Нет, это все. Но могу поискать. Ну что, — хотите?
Почувствовалась разрядка в лицах и движениях окружающих меня врачей, появились улыбки.