Звучит запись: «Мы из джаза», кейк-уок (1).
Командир. Ну-ка, переключи на салон.
Стюардесса. Уважаемые пассажиры, наш полет проходит нормально. Курс диско-лайнера — в двадцатые годы, к истокам отечественного джаза.
Командир. В июле 1921 года среди посетителей парижского кабаре «Трокадеро» оказался худощавый молодой человек с открытым лицом и обаятельной улыбкой. Звали его Валентин Яковлевич Парнах.
Стюардесса. Ему суждено было стать первооткрывателем джаза в нашей стране. Он привез экипировку для джаз-банда в Москву, и 1 октября 1922 года в Большом зале государственного института театрального искусства состоялся первый концерт джазовой музыки. Запомним эту дату — дебют советского джаза.
Командир. Известный писатель и кинодраматург Евгений Габрилович, кстати, игравший тогда на рояле в джаз-банде Парнаха, позже вспоминал: «Зал, видавший много на своем веку, был переполнен. Когда же сам Парнах исполнил страннейший танец «Жирафовидный истукан», восторг достиг ураганной силы. И среди тех, кто яростно бил в ладоши и кричал «бис», был известный режиссер Всеволод Эмильевич Мейерхольд. Он тут же пригласил оркестр Парнаха в свой театр».
Бортинженер! Включите в салоне телеэкран!
Демонстрируется киноролик о Москве 20-х годов «Хроника времени» — документально-экспозиционная часть к 1-й и 2-й сериям кинофильма «Сибириада», монтаж режиссера Пелешьяна.
Стюардесса. А следующий фрагмент вы, наверное, сразу узнаете. Он из фильма, который совсем недавно прошел на наших экранах.
Демонстрируется дотитровый киноролик фильма «Мы из джаза». Звучит запись: «Мы из джаза», регтайм (1).
Командир. То было интересное время. Во всем чувствовался революционный подъем, жажда творчества, деятельности, интерес ко всему происходящему в мире. И, конечно, тон задавало неугомонное племя строителей новой жизни. Они были молоды, руки их были сильны и надежны, они влюблялись и учились танцевать под необычные мелодии джаза.
Стюардесса. Музыка, звучавшая тогда по радио или записанная на тяжелых черных дисках, весом около килограмма, была, в основном, заграничная. Кстати, первая советская джазовая грампластинка была записана в маленькой московской студии па Кузнецком мосту.
Звучит запись: «Три поросенка» (32).
Командир. В то время появляется много шумовых оркестров, которые привлекались для различных агитационных зрелищ, «живых газет» и т. п. Создавались «оркестры металлистов», употреблявшие в качестве инструментов сталь различной закалки, медь, листовое и кусковое железо, чугун. Были оркестры «деревообделочников» и совсем уж курьезный оркестр домохозяек, игравших на кухонной посуде.
Стюардесса. Шумовые оркестры тоже начинают называть джаз-бандом. Да и само понятие «джаз» переводилось на русский язык словом «оркестр-переполох».
Звучит запись: танцевальная музыка 30-х годов—«Орхидеи в лунном свете» (33).
Командир. Наши музыканты учились джазу так же, как ребенок учится говорить. Все для них было ново.
Однажды талантливый музыкант и саксофонист Александр Васильев попросил какого-то зарубежного джазмена давать ему уроки за плату. Тот отказался, мотивируя тем, что этому научить нельзя. «Больше слушайте джаз, и вы научитесь играть»,— сказал он огорченному Васильеву. И оказался прав! Долгими часами Васильев просиживал у патефона, слушая игру негритянского саксофониста Коулмена Хоукинса. И через полгода стал непревзойденным солистом.
Стюардесса. В рецензии о нашем джазе американский журнал «Варьете» писал: «Если учесть, что русские учатся только по граммофонным пластинкам, то надо признать — они делают чудеса!».
Командир. Действительно, нелегко давалась нашим музыкантам джазовая премудрость. Случались и курьезы.
Однажды трубачу Петру Борискину из ансамбля Варламова прислали из-за границы новую трубу. В тот же день, когда ансамбль играл последний номер программы в ресторане «Метрополь», Борискин торжественно переломил свой старенький помповый корнет — так сказать, символически распрощался с прошлым. На следующий день он пришел на работу с новой сверкающей трубой. Начал играть, а она звучит из рук вон плохо. Что такое? Борискин растерялся, дешево продал заграничную трубу и снова купил корнет. А музыкант, к которому попала его труба, рассмотрел ее, разобрался, вытащил изнутри консервационную папиросную бумагу, и инструмент зазвучал превосходно.
Представьте, как был расстроен бедный Борискин!
Стюардесса. Но несмотря ни на что, наш отечественный джаз заговорил, вернее, заиграл на полный голос.