Выбрать главу

— Рад познакомиться, Александр Иваныч. Много слышал о вас. Легендарная личность.

— Здравствуйте, Владимир Сергеич. Вам ли не знать, кто какая личность. Легендарными в наше время могут быть только литературные герои, а не живые люди.

Они устроились на кожаном диване, как старые приятели.

— Начну без вступления, Александр Иваныч. На Вайсберга мы ничего не накопали. Контрабанда бриллиантов — это все, что мы можем ему предъявить, но и здесь наша позиция слишком шаткая. При личном досмотре на таможне у Вайсберга найден бриллиант «Белый принц», принадлежащий семейству Кеннеди из Соединенных Штатов. Он не является достоянием России. Находится в розыске более двенадцати лет. Следы привели ФБР в Сицилию. Но там же они и оборвались. Сицилия — государство в государстве. Там живут по своим законам. Родина мафии, где и сейчас власти Италии бессильны. Если верить слухам, исходящим от черных маклеров, бриллиант находился в руках одного крупного дельца, мафиози и коллекционера уникальных камешков. Что-то с кем-то он не поделил, и его хотели убрать свои же сицилийцы. Парню удалось со своими сокровищами бежать на яхте, но яхта затонула вместе с хозяином и его добром. Если это так, то появление «Белого принца» в России — дело немыслимое. Мы провели обыск у Вайсебрга, но ничего не нашли.

— А что можно найти у человека, спасающегося бегством?! Скорее всего, он все свои средства вложил в этот бриллиант.

— Согласен. Камень переправить проще, чем мешки с валютой, если речь идет о миллионах.

— Вайсберг мог иметь такие деньги. Поездка в Израиль подтверждает эту версию. Там сотни фирм занимаются распилкой бриллиантов. Такой раритет он продать не смог бы, не оставив следов. Держать его при себе — все равно что спрятать на груди кобру. Да и риск, что его возьмут на таможне, был минимальным, с его диппаспортом. Надо к этому добавить, что здесь ему оставаться было нельзя. Группировка, к которой принадлежал Вайсберг, полностью истреблена. Его ждала та же участь.

— Минуточку. Могу ли я понять вас так, что Вайсбергу помешали бежать его соучастники по группировке, подбросив ему бриллиант? Не слишком ли дорогая цена заплачена за эту акцию? Дешевле было его пристрелить на подходе к аэропорту.

— Конечно, дешевле. Существует антигруппировка. Люди, которые решили уничтожить клан Вайсберга и ему подобных. Благодаря им мы и вышли на банду, в которую входил Вайсберг. Но мы стали лишь свидетелями беспощадного уничтожения группировки и плелись в хвосте, собирая урожай трупов. На разъяснение ситуации уйдет уйма времени. Лучше будет, если вы поприсутствуете при моей беседе с Вайсбергом. Он будет застигнут врасплох. Ведь он не подозревает, что правоохранительные органы в курсе его причастности к группировке. Его тревожит непонятная ему история с бриллиантом.

— Теперь я понял, почему вы не захотели с ним встретиться в аэропорту.

Медведев подошел к телефону и приказал привести арестованного Вайсберга.

— Через десять минут он будет здесь.

— Прекрасно. Извините, Владимир Сергеич, но у меня к вам еще одна просьба. Вы можете проверить, есть ли среди ваших работников некий Самойлов Борис Алексеевич?

Медведев насторожился и внимательно посмотрел на Трифонова.

— У вас есть на него какие-то материалы?

— Не думаю, что прокуратура заинтересуется им всерьез. Есть острые камни, которые лучше обойти. Но я должен знать об этом человеке больше, чем он обо мне.

— Понимаю. Боря Самойлов сейчас отошел от дел после ранения в ногу. Он лучший специалист по оружию, руководил специальным КБ по этой части. Смелый, мужественный человек. Самолично выезжал не только на полигоны, но и на места боевых действий, где его оружие проверялось в бою. Полковник, имеет правительственные награды. Преданный делу специалист. Одинок, неженат. Слышал, что у него есть сестра и двое племянников. Сестра несколько лет назад вышла замуж и уехала из страны. Кажется, в Израиль. Боря живет в Москве и сейчас читает лекции в Высшей школе ФСБ.

— Я так и думал. Специалист он опытный. Но главное заключается в том, что его сестра с детьми уехала за границу, и он о ней ничего не знает. Если только ему не рассказала о сестре одна женщина, вернувшаяся на родину по случайности. А может, благодаря своим незаурядным качествам. Теперь все встает на свои места.

Медведев ждал продолжения, но Трифонов замолк. Два полковника хорошо понимали друг друга. Каждый мог сказать только то, что уже сказал. Пауза длилась недолго. В кабинет постучали, и караульный ввел задержанного Вайсберга.

Как это ни покажется странным, но он выглядел спокойным и умиротворенным человеком, которого задержали по явному недоразумению и пригласили лишь для того, чтобы перед ним извиниться и отпустить. С таким типом играть в покер опасно. Трифонов решил, что придется блефовать до последнего, пока этот игрок не сбросит карты.

Вайсбергу предложили присесть. Он мило улыбнулся. Трифонов сел напротив, Медведев остался на диване.

— Я следователь прокуратуры Трифонов. Приехал сюда с вами посоветоваться, Илья Львович.

— Со мной? — удивился Вайсберг.

— Конечно. Здесь вы хоть и под арестом, но в безопасности. Мы можем вас выпустить хоть сейчас, но тогда я не берусь гарантировать вам жизнь. К сожалению, мы так и не сумели выйти на след убийц, нанятых вашим шефом для уничтожения клана. Пока те не истребят весь старый состав, они не успокоятся.

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите.

— Мы нашли труп Абу аль Фар Харима, убит ваш коллега Анатолий Васильевич Гурвич, я уже не говорю о вашем звене вербовщиков, которые уничтожены поголовно, как и силовое звено Гурвича во главе с бывшим комбатом Беловым. Не пощадили даже профессора Пекарева и его сына, который подбирал для вас кадры вербовщиков. В Иордании тоже начался переполох. Как видите, клан больше не существует, он уже не может представлять интерес ни для кого. Вы остались в единственном числе, не считая Варвары Пекаревой. Я так говорю потому, что мы еще не нашли ее труп. Вы никому не нужны на свободе. Лишний свидетель, разгуливающий по улицам Москвы или Тель-Авива, всегда мозолит глаз. Кто знает, что у вас на уме.

— Хотите меня запугать?

— Я с вами советуюсь. Сами понимаете, что в самой надежной тюрьме ФСБ, в Лефортово, куда спокойней, чем в городе. Когда мы выловим наемных убийц и вашего шефа, вы останетесь одним из живых и самым перспективным кандидатом на освобождение. Если, конечно, не станете прикидываться дурачком, а будете сотрудничать со следствием. Это лишь ускорит процесс вашего освобождения.

— Вот что, господин Трифонов. Вы сами уже все знаете, и дополнить мне нечего. А кто такой шеф, вряд ли вам удастся узнать. Я сейчас разговариваю с вами без протокола, и мои слова ничего не значат. Шефа никто не знает и не видел. Все его указания мы получали через Варвару Пекареву. Быть свидетелем того, что вам уже и без того известно, бесполезно.

— Ну почему же? Вы можете дать показания о сотрудничестве с иорданскими заказчиками. Утвердить и завизировать список женщин, переправленных в Иорданию, включая собственный кордебалет, которым когда-то руководили. Это уже немало. Во всяком случае, нам будет что предъявить иорданским властям и убедить их найти и вернуть русских рабынь, а не поднимать ненужный им скандал. С вашей непосредственной помощью сотни женщин и детей попали в рабство. Ваша обязанность сделать все, чтобы они вернулись на родину. Это ли не признание своих ошибок, раскаяние и добровольное сотрудничество со следствием?! Суд учтет ваш вклад в помощь следствию и стабилизацию отношений между Россией и Иорданией.

— Красиво излагаете. А если я откажусь?

— Мы вас освободим. Но в прессе появится сенсационная новость о знаменитом бриллианте «Белый принц». Где, когда и у кого его нашли. Сицилийская мафия, владевшая этим бриллиантом, очень заинтересуется вами. От нее вас никто огородить не сможет, даже если мы найдем палачей, уничтожающих вашу группировку и самого шефа. Интересная перспектива?

— Все, хватит! Я понял. Я трезвый человек и умею взвешивать шансы. Согласен. Можете вызывать стенографистку и составлять протокол. Но повторяю, имя шефа мне не известно.