— Давай, оглянись… — Герард, стоя на «изготовке», находясь на выходе из мрачного прохода, прищурив налитый кровью глаз, выравнивая дыхание, целился в спину своей любимой. — Моя… — Шептал, напряжёнными руками удерживая арбалет.
Натянутая до предела тетива…
Тяжёлый кованый болт в желобе ложа…
Палец на рычаге спуска…
— Я не могу в спину, обернись… — немеющие серые губы сомкнулись, затаивая дыхание. Сердце… Он его не слышал.
Да, она совсем забыла… Нужно сделать снимок замка с этого ракурса. С его воротами и подъёмной решеткой, крепостной стеной и флагом на башне. Должны быть видны окна третьего этажа. Там его покои. Быть может, в этот момент он смотрит на неё оттуда? С горечью вспомнилось, что так и не сфотографировала Дитриха и… его.
Нащупав в кармане смартфон, придержала мулицу, пропуская вперёд следовавших за ней всадников. Пока они разберутся о причине её отставания, она уже всё сделает.
Луиджа, проследив в дверную щель за выходящей из своих покоев матерью и дождавшись, когда та в сопровождении охранника свернёт за угол, выскользнула из комнаты и на цыпочках бросилась к покоям сиятельного.
В них царил полумрак. Она закрыла глаза, представив, что сейчас увидит его. Конечно же, нет. Он встаёт рано. Дева подошла к ложу, присаживаясь на его край, падая на подушку, вдыхая запах его тела.
Она знала, что сегодня рано утром должна уехать пфальцграфиня, её соперница. Путь к сердцу мужчины станет свободен.
Подошла к окну, становясь на скамью и открыв его, выглянула. Верно! Она не ошиблась. Из него хорошо просматривалась дорога, ведущая к въездным воротам замка. Шесть всадников не спеша направлялись в сторону деревни. На мулице восседала «нищенка». Проводив её взором, облегчённо выдохнула. Пора готовиться к утренней молитве.
С сожалением оглянулась, окидывая взором покои господина, покидая их. Ещё немного и она станет здесь хозяйкой. Радостно улыбнулась.
— Что стоишь? Идём, — Дитрих тронул брата за плечо.
— Что? — обернулся тот, всё ещё находясь под тягостным впечатлением видения, навеянного происходящим. Тьфу! Бросило в жар. Ноги словно приросли к земле. Сердце, толкнувшись, напомнило о себе. Перекрестился, потирая грудь, заглушая тупую ноющую боль. Он вернёт свою женщину. Он не отдаст её никому. Только сначала разберётся с гостьей.
— Идём, — барон беспокойно заглядывал в глаза графа, — там графиня Мисулла в кухне бесчинства творит.
— В кухне? — вздохнул. Стоило только вспомнить… — Да, настало время с ней разобраться. Где Ирмгард? — Увидев сына, всё ещё стоящим на крыльце, переключился на брата. — А ты спешно возьми шесть опытных воинов, и вели заложить карету госпожи Юфрозины.
— Наконец-то… — хлопнул Дитрих брата по спине. — Я уже думал…
Герард дёрнул плечом:
— Не болтай. Поедешь ты́, — окинул того прищуренным взором. — Только притронься к ней… Послал бы Ирмгарда, но он нужен здесь. К вечеру прибудут первые гости. Как приедете, осмотри там всё внимательно. Попытай Карла, его намерения. Он ничего не знает обо мне и… Передай ей, что я наведаюсь сразу же после свадебного пира.
— Да знаю я, — усмехнулся барон, сворачивая к конюшне, бубня под нос: — Конечно, наведаешься. Только не говори, что уже сейчас готов кинуться вдогонку…
В полукруглом зале пылал камин. На мелкие горящие поленья укладывались толстые. На полу, на холсте через свиную тушу, покрытую слоем соли, продевался вертел. Затем её обмажут специями и маринадом, стоящим рядом в ведре и оставят на некоторое время в покое. Когда угли будут готовы, вертел с тушей водрузят на опоры, и начнётся многочасовой процесс запекания по принципу: медленно и низко.
Собирались столы для утренней трапезы.
Графиня ди Терзи, обряженная в строгое тёмно-серое платье с серебристым отливом с короткой плетью в руке, сузив глаза, надвигалась на Берту, стоящую у стола, заваленного потрошёными цыплячьими тушками.
Кухонная прислуга, не спуская испуганных глаз с араба, возвышающегося за спиной итальянки, крестясь, жалась по углам, стараясь не то что не двигаться, а даже не дышать.
— Ключи, — Мисулла тянула к кухарке руку ладонью вверх.
Та, косясь на чёрного охранника, раскрасневшись и округлив глаза, зажав на поясе увесистую связку, прикрытую передником, упершись в столешницу, уверенно возражала:
— Хозяин не давал никаких указаний.
— Что здесь происходит?
Всё внимание переключилось на входящего.
— Господин ггаф, — при виде хмурого взора будущего зятя улыбка сошла с лица гостьи. — Я хочу помочь вам в пгиготовлениях к свадебному пигу.