ХАБИХТ (дает Сухорукову одно из донесений.) Волость просит вас, господин подпоручик, передать генералу Орлову наше благодарственное донесение за успешные действия в нашей волости отряд его карательной экспедиции под командованием подпоручика Сухорукова!
СУХОРУКОВ (щелкает каблуками). Служу его Царскому высочеству, императору Николаю второму и неувядающему могуществу Российской империи!
ТАУПЕР (жмет руку Сухорукову). Во имя Господа Бога — благодарим, господин Сухоруков!
ХАБИХТ. Перед дорогой, позвольте, господин Сухоруков, оказать мне честь, и принять участие в небольшом торжественном ужине! И вас я приглашаю, господин пастор!
СУХОРУКОВ. О! С радостью принимаю ваше любезное предложение! В таком случае, мой отряд сможет покинуть поместье завтра утром…
ХАБИХТ. Прошу вас, мои господа!
ТАУПЕР. Спасибо, господин барон!
ХАБИХТ. Значит через полчаса, господа! (Сухоруков и Таупер покидает кабинет. Еще с минуты барон смотрит в озаренное пожарами окно.)
Появляется камердинер Рец.
РЕЦ. Ваша светлость, Корм желает вас видеть.
ХАБИХТ. Управляющий Корм? Путь входит. (Камердинер выходит.)
Появляется управляющий Корм.
ХАБИХТ. Я слушаю, Корм!
КОРМ (с плохо скрываемым волнением). Ваша светлость, господин барон, отряд драгунов собирается в дорогу… До сих пор поместье было без охраны и ничего. Обходились. По после этой ночи я все же советую, если позвольте…
ХАБИХТ (с минуты смотрит на красное зарево и о чем-то думает, тогда дает Корму красиво оформленное письмо для царя.) Перечитаете, Корм и завтра же отошлите царю Николаю второму в Петербург. То, что на переполненной площади у церкви все законопослушно прослушали это письмо, мы воспринимаем как общее сожаление народа за свои деяния… И как радость за восстановившийся порядок! Нет так ли, Корм?
КОРМ (читает). «Его Царскому высочеству, Императору Николаю второму…. (быстро просматривает письмо, в слух прочтя только последнее предложение). У нас снова порядок!»… Письмо отправлю господин барон. Только вряд ли оно сможет изменить ситуацию, которая сложилась тут у нас на месте…
ХАБИХТ. Корм! Вы о чем-то сомневаетесь? Вы не верите в наши моральные победы за эти две недели?
КОРМ. Не знаю, господин барон… Кто это знает, это окажутся наши моральные приобретения или… проигрыши. Мы, это вы, сейчас поступили умно. Но за нашей спиной стояли драгуны с винтовками. Тогда не трудно свой ум проявить. Но как нам теперь знать — может и у них тоже свое разумение. Их никто не охраняет, и они теперь будут скрывать от нас и ум свой и свою глупость.
ХАБИХТ (через минуту). Идите, Корм! Относительно охраны… Я переговорю с Сухоруковым — может быть небольшую часть драгунов пока и оставить в поместье. Но только пока. Так как я, Корм, считаю — прав оказался я! Это мы победили!
КОРМ. Не знаю, не знаю, господин барон… (Он кланяется и уходит.)
ХАБИХТ (подходит к окну, который стал еще красней от пожарищ, с минуты глядит на этот угрожающий свет). Вы сами это для себя выбрали. Вы не пришли, когда я пригласил. И тогда я пошел к вам… Правда — без приглашения! Незваный? Этого только еще не хватало, чтобы мы ждали, когда вы нас позовете!
Шестая сцена
Еже раз та же общая комната в доме «Эзертеви». Вечер того же воскресенья.
Эмма деятельно и тихо прибирает комнату. Явно взволнованный входит Карлис.
КАРЛИС. Ей богу, не могу понять… За окном совсем темно, а матери все нет… Как после обеда ушла соседской Лизе основу на кросно положить, так… Чтоб только что неладное не случилось… Такая неспокойная ночь ожидается…
ЭММА. Да придет, придет мать.
КАРЛИС. Парни тоже заснули недождавшись бабушкиной сказки.
ЭММА. Да сам ты, отец, рассказчик не хуже. Рейнис с Янисом иногда и решить не могут чьей сказке отдать предпочтение. Малому Артуру тому, конечно, хорошо все — лишь бы кто что рассказывал!
КАРЛИС. Что там я. Сказка моя получается такой прямой, необтесанной и резкой, как сама жизнь. А мать… Рассказы Маргариты не забудешь… Так я ее и в первый раз приглядел, — когда в доме общества со сцены говорила…