– ДЕНЬГИ, БЫСТРО… С..А ДАВАЙ, УБЬЮ, БЫСТРО ВСЕ ДЕНЬГИ СЮДА – я орал, стараясь придать своему голосу более мужественный оттенок, который также мог бы помочь мне остаться неузнанным. Возможно, со стороны тощий парень в самодельной маске и стариковской куртке выглядел немного комичным, но у меня был револьвер. Глаза Оливии округлились от ужаса, журнал упал на пол. Ее левая рука медленно потянулась под стол.
– НЕ ВЗДУМАЙ МНЕ ШУТИТЬ С..А ПРИСТРЕЛЮ, КАК СОБАКУ – я взвел курок и приставил револьвер к ее лбу. Она не сразу, но вышла из оцепенения и со звоном распахнула кассу. Судорожно, роняя мелкие купюры она стала запихивать дневную выручку в пакет для сладостей, оказавшийся у нее под рукой. Денег в кассе было не очень много, так что она справилась довольно быстро.
– ТАК, А ТЕПЕРЬ СЕЙФ
Оливия, кажется, на мгновение заколебалась, но зверь внутри меня почуял добычу:
– БЫСТРООО -
Я зарядил ей в лоб, что было силы, рукояткой револьвера, она упала на пол. На секунду могло показаться, что она потеряла сознание, но к моему везению этого не произошло. Нашарив в кармане ключ, она, держась за голову с трудом попала им в скважину сейфа, стоявшего за ее спиной. Отперев замок и введя кнопками шифр – она открыла его и стала набирать деньги в большой бумажный пакет. Пока она возилась я сгреб первую часть награбленного в карман куртки и следил за каждым ее движением. С начала представления прошло едва ли больше минуты. Она складывала и складывала, чем немало меня смутила, в сейфе было явно больше денег, чем я ожидал. Наконец дело было сделано – едва тяжелый пакет оказался на столе передо мной я снова ударил ее в голову, на этот раз в висок. Оливия упала и потеряла сознание. Не стал смотреть, дышит она или нет, а просто схватил пакет и быстрым шагом метнулся к выходу. Дойдя почти до самой входной двери, я ощутил укол какого-то беспокойства, обернувшись, прошел обратно в магазин. В проходе, где располагались холодильники и двери к служебному помещению, я увидел женщину, сидящую на корточках. Она была одета в пуховик, капюшон был накинут и лица ее я не видел. В руках у нее был телефон. Судя по всему, она никак не могла дозвониться в полицию – опять были проблемы со связью. Это меня спасло, а ее погубило. В дальнейшем я неоднократно прокручивал в памяти события этого вечера и порой мне казалось, что из машины вместо меня вышел кто-то другой. Едва заметив телефон в ее руках, я выхватил револьвер и выстрелил в нее два или три раза. Ее отбросило на бок. Брызги крови веером разлетелись во все стороны. В воздухе запахло гарью выстрелов и болью. Подойдя к ней, я первым делом отшвырнул ногой телефон подальше под холодильник. Не знаю зачем мне понадобилось знать, кто это был, но я наклонился к ней и перевернул лицом вверх – это была Элисон. Она была вся в крови и уже не дышала.
Кажется, только в этот момент я пришел в себя. Элисон… Моя Элисон. Едва не уронив пакет с деньгами, я кубарем откатился от нее и побежал из магазина. Краем глаза я заметил какое-то движение у дверей отеля. Вероятно люди, находившиеся там слышали выстрелы. Я влетел в машину, рывком завел мотор и рванул в сторону объездной дороги, по которой рассчитывал незаметно вернуться в город. Все было кончено. Через пару километров я сообразил снять маску, мои руки были в крови, из глаз текли слезы, меня трясло как от лихорадки. Приехав домой, я тщательно все проверил: замыл кровь на руле, спрятал револьвер и деньги в старом гараже дяди Фреда. Мне пришлось посидеть там еще некоторое время, пока я не пришел в себя. Бутылка виски, которую я влил в себя там, почти не подействовала. Наконец, немного успокоившись я просочился в дом, мимо тетки, которая уснула у телевизора, в ожидании меня. Поднявшись к себе, я, не раздеваясь упал на кровать и почти сразу уснул.
–
Прошло уже несколько дней с того вечера, который навсегда врезался мне в память. Из газет я узнал, что Оливия уже вышла из больницы, у нее было сотрясение. Элисон спасти не удалось. Так я стал убийцей. Мир не перевернулся, и меня не накрыло громом и молнией в тот же час, но я стал другим: что-то оборвалось в тот день в моей душе. Что-то важное.
Расследование велось, но усилий местной полиции, судя по сообщениям в прессе, было явно недостаточно: свидетелей кроме Оливии не было, машину никто не запомнил. Запись видеонаблюдения зацепок не дала, Оливия после выхода из больницы вообще не могла вспомнить события того дня, Элисон хоронили вчера. Я был на похоронах, но стоял поодаль, о моей симпатии к ней никто не знал.