К месту переправы «УАЗ» вернулся только через полтора часа. Проводника из первой машины удалось вытащить, однако сама машина, унесенная потоком, была потеряна вместе с палаткой, карабином, дизельным генератором, которые выбросило из автомобиля, когда его переворачивал поток. Удалось спасти только две двадцатилитровые канистры с бензином.
Спасенный проводник грелся у костра и молчал, как и второй. На лицах обоих не было заметно решимости продолжать путешествие. Трое участников экспедиции переговаривались неспешно, планируя дальнейшие действия. Четвертый – самый возрастной в этой компании – казалось, не слушал их, но потом, когда начали устанавливать палатки, твердо произнес:
– Парни, мне это надоело! Я сразу не сомневался, что это авантюра. А вы с самого начала назвали сумму, необходимую для вашего проекта. Такой кредит для нашего банка – неподъемный. Потом вы попросили открыть вам кредитную линию под обеспечение. И при этом обозначили еще бо́льшую сумму…
Мужчина покосился на проводников и немного понизил голос:
– Туземцы точно не понимают английского?
– Точно, – подтвердил один из его спутников, – они говорят лишь по-монгольски, а понимают еще русский и дархатский.
– Какой? – не понял немолодой мужчина.
– Язык дархатского народа. Потомки когда-то обитавшего на этой земле древнего племени. Непобежденные воины и могущественные шаманы… Хан Ордос Хубилай семьсот пятьдесят лет назад установил посреди степи юрту, принадлежавшую Чингисхану, и поместил в нее рубашку, которую носил великий завоеватель. Он назвал эту юрту мавзолеем Чингисхана и обязал все дархатские роды и их потомков охранять это место. Джекоб, мы движемся по священным землям этого народа, и наши проводники не уверены, что мы все доберемся до места живыми и невредимыми.
– Понял, – кивнул его собеседник, – я не верю в сказки и древние легенды. Но вы представили свою продукцию, а наши эксперты не смогли определить место добычи руды, сказав, что семипроцентное содержание в ней металла – выше того, что имеется в уже разработанных рудниках.
– У нас добыча ведется карьерным способом, – подключился к их беседе тот, которого вытащили из «уазика», унесенного течением.
– Я это знаю, Рассел. Но только из ваших рассказов, а потому теперь я здесь вместе с вами. Я отправился сюда лишь для того, чтобы проверить ваши слова. Решение об открытии кредитной линии приму я… То есть кредитный департамент, который я возглавляю. Но последнее слово все же за моим тестем, возглавляющим наш банк. Вы сказали, что добираться придется неделю, но семь дней уже прошли. Скажите честно, сколько еще ехать?
– Если не будет дождей, то пять-семь дней, – ответил Рассел и обернулся к тому, кто спас его несколько часов назад, – не так ли, Пол?
– Возможно, – уклончиво ответил тот.
Немолодой американец задумался, а потом кивнул:
– О’кей. Пусть будет еще неделя. Мой спутниковый телефон работает с большими перебоями, возможно, оттого, что компания «Иридиум», создавшая его, перед самым началом нашего похода заявила о своем банкротстве. Если мы останемся без связи, вы понимаете, чем это может нам грозить?
– Ничем, – ответил Пол, – Если вы рассчитывали по телефону вызвать вертолет для вашей экстренной эвакуации…
– Для нашей, – поправил его Джекоб.
– Американское посольство вам его не пришлет в любом случае. А местные авиалинии здесь отсутствуют. В случае потери всех наших автомобилей, двигаться к месту назначения или обратно придется на лошадях.
– Ты серьезно?
С рассветом переправились на другой берег, причем без происшествий и очень быстро. Но по высоким травам двигались все так же медленно, как и в предыдущие дни. А еще через день главным препятствием на пути стали не травы, а многотысячные отары овец, которые не давали машинам проехать. Приходилось подолгу стоять, дожидаясь, когда появятся пастухи и отгонят животных, но те не спешили. Иногда, правда, показывались над овечьими спинами маленькие фигурки на низкорослых лошадках, но пастухи как будто не замечали застрявшие в их стадах «УАЗы».
Так было и на следующий день, и в день, который пришел после него. Стада овец не уменьшились, а стали только увеличиваться. Овцы теперь заполняли все бескрайнее пространство великой степи. За три дня удалось продвинуться едва ли на двадцать километров. Так пришли очередные сумерки, наполненные запахом трав и многотысячным блеянием овец.