Она подает тонкую папку, и Кэтрин сразу погружается в данные.
– Томас Гибсон, тридцать один год, крупноклеточный рак легких, третья стадия. Пришел в поликлинику с кровавым кашлем, попросил таблеток.
Кэтрин отрывает взгляд от снимка, пролистывает содержимое папки и поворачивается к Жасмин:
– А где остальное?
– Это все, – поджимает губы та. – Он англичанин, клиника запросила историю болезни из Манчестера, но там ничего больше не было. Не знаю, его действительно не интересовало здоровье или это бардак в английской больнице. Прививки, детские болезни и одно ножевое ранение. Для нас все осложняется тем, что после ножевого у него вырезали селезенку – ее пробили почти насквозь.
– Он совсем никуда не обращался? – Кэтрин неверяще просматривает историю. – Что за звезда такая…
– Гений-изобретатель. Он работает в «Феллоу Хэнд», изобрел «Джей-Фан» и «Про-Спейс».
– Не знаю, что это, – признается она.
– Точно, ты же без машины, – улыбается Жасмин. – Аксессуары, которые очень популярны у автомобилистов. У меня есть оба, полезные вещи.
– Ладно, – кивает Кэтрин. – Значит, в последние семь лет никуда не обращался.
– Именно. Даже при простуде больничные не брал.
– Ну да, не болеет без селезенки, как же, – морщится она.
– Он придет через час. Я посмотрела запись, поставила тебе в окно.
– Хорошо, – соглашается Кэтрин, закрывает папку и поднимает глаза на Жасмин.
– Ты справишься, девочка. Даже в таком состоянии дел нам нужно поднять этого гения на ноги. – Та сцепляет руки и опирается на них подбородком. – Терапевт не сообщала ему подробности диагноза, так что тебе нужно будет все объяснить. Если что, приходи. Будем разбираться вместе.
– Спасибо, доктор Райт. – Она поднимается из кресла: – Я могу идти?
– Конечно, – Жасмин еще раз улыбается и возвращается к компьютеру.
Итак, Томас Гибсон. Странно, что его сразу ей отдали: конечно, Кэтрин уже работает врачом, но ее опыта все равно недостаточно для такого пациента. Но спорить с Жасмин нет смысла: если та приняла решение, это не просто так.
История болезни из английской клиники выглядит непривычно, у них свой формат ведения. Кэтрин разбирает по полочкам каждую запись: ничего особенного. О родителях тоже скупые данные: можно было бы подумать, что ни у кого из них нет страховки, но какие-то мелкие записи все же всплывают. А кто без страховки ходил бы к врачу с обычным острым трахеитом?
Стоп, это же Великобритания. Там вроде бесплатная медицина? Кэтрин совсем ничего не понимает.
Вернуться к пациенту. Нужно выяснить, есть ли в семье история заболевания раком – может, бабушка или дедушка? И особенно интересно, как он с вырезанной селезенкой прожил пять лет в Нью-Йорке, ни разу не обратившись в клинику. Если он звезда, значит, деньги на страховку есть, так ведь?
Нужно собраться и придумать, что с ним делать. Кэтрин выписывает себе список дополнительных анализов, которые необходимо сделать, – для назначения лечения данных недостаточно. Даже для постановки диагноза: Жасмин увидела крупноклеточный рак на МРТ, но для официальной записи нужна еще и биопсия.
Тридцать один год и ножевое ранение. Кстати, а где он его получил? Манчестер. Звучит как что-то из «Острых козырьков». Такой, наверное, классический англичанин вроде Тома Хиддлстона или Джуда Лоу. Если он еще и говорит, как в «Козырьках», будет интересно.
Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Кэтрин скашивает глаза на время: для Гибсона слишком рано.
– Войдите.
В проеме появляется кудрявая голова, затем пролезает высокий худой парень, но в первую очередь взгляд приковывает улыбка. Почему… Кто вообще улыбается так радостно, заходя в кабинет онколога?
– Доктор Ким, да? Я – Том Гибсон. Ничего, если раньше? Могу подождать, только скажите.
Глава 3. Тыковка
«Рак – это не страшно».
Том в очередной раз перечитывает заголовок статьи, но менее страшно не становится. За последние сутки, с тех пор как ему сказали, что обнаружили опухоль в легких и нужно ехать в отделение онкологии, он перерыл, кажется, весь интернет на эту тему, но все еще не представляет, чего ему ждать.
Зашел, твою мать, за таблеткой. Леон так яростно доказывал, что им нужна лучшая страховка, ведь здоровье каждого слишком важно… Может, это он накаркал? Да, пригождается страховочка, ничего не скажешь.
Единственное, что обнадеживает, – статистика. За год в Америке вылечили семьдесят процентов случаев. Больше половины. Сильно больше половины, не пятьдесят два. Значит, и у него все еще могут быть шансы. В конце концов, сказали же: опухоль. Мало ли какая она там. Зачем раньше времени бояться?