Разобрать, что это снимок дома, было трудно — больше похоже на след грязной подошвы на коврике у двери.
— Можно положить пальто на диван, — сказала я.
Только тут заметила я на диване коробочку, завернутую в блестящую бумагу и перевязанную лентой. Звук у телевизора был убран, но на экране что-то двигалось — игроки совещались, сдвинув шлемы.
— Какой счет? — спросил Бад Марчент.
— Двадцать три — шестнадцать! — крикнул из кухни Джордж.
Марсия Файнберг удивленно встрепенулась.
— У меня сейчас деверь, — напомнила я. — Я вроде вас предупреждала по телефону.
— Меня чуть машина не сбила, водитель подавал ее задним ходом к компрессору, — сказала Файнберг. — Я едва увернулась и, когда говорила с вами, ничего не соображала. Представляете, как я испугалась, когда этот тип едва не ударил меня бампером. Но ведь вы согласились, что для вас это подходящее время?
— Да.
— Дом продается, потому что его владелица переезжает в Канаду, — сообщила Марсия Файнберг. — Я вам говорила об этом по дороге?
Нэнси и Бад Марчент кивнули.
— Он расположен в очень престижном месте. — Взмахом руки Марсия указала на лестницу. — Начнем осмотр с верхнего этажа и потом спустимся вниз? — предложила она и, идя по ступенькам, добавила: — В окнах спальни наверху есть вторые рамы.
Я вспомнила, как чертыхался мой муж, устанавливая эти самые рамы. Он всегда чертыхался, если надо было делать что-то по дому. Особенно когда работал дрелью.
В кухне Джордж и Сэнди пили кофе. В моей чашке тоже был насыпан порошок, но воды пока не налили.
— Ни-че-го не понимаю, — говорил Джордж. — Месяц назад он был жив, сидел с нами за столом, вот здесь, где я сейчас сижу. Уродится же человек с таким характером! Тесно ему было, что ли, в доме? Что за нелегкая вечно гнала его вон? Трудно тебе было с ним. — Он размешивал пальцем кофейный порошок на дне моей чашки. — Но послушайте: оттого, что он не мог усидеть в кинотеатре и пяти минут, разве нам нельзя сходить сегодня в кино? Начнешь наверстывать упущенное за столько лет. Вот уберутся эти стервятники, и пойти бы на ранний сеанс, как вам мое предложение?
— Джордж! — возмутилась Сэнди. — Они очень приятные люди, хотят купить дом. Ты же отказался его снять. Она при мне звонила, спрашивала: может быть, ты захочешь снять, а ты наотрез, посоветовал дать объявление о продаже. Сейчас она переедет в Торонто и сожжет за собой все мосты. Может быть, ей там не понравится, но вернутся в свой прелестный дом она уже не сможет.
Джордж хватил кулаком по столу.
— Ну что ты плетешь! От этого дома до моей работы тридцать миль, а сейчас я могу ходить на работу пешком! Ты, кажется, вообразила, что будешь жить в роскошном дорогом особняке, как у твоего любовника в Сарасоте, но я не богатый старикашка, я очень много работаю и не могу себе позволит тратить столько времени на дорогу. И я не виноват, что мой брат сунулся под колеса автофургона.
Сэнди зарыдала.
— Я решительно отрицаю, будто навязываю кому-то свою волю. Мне обидно это слышать. Ты просто хочешь отделаться от меня. Нарочно говоришь грубости, чтобы отделаться от меня.
Прямо над головой раздались глухие удары. Я сообразила, что это Марсия Файнберг стучит в пол ногой, чтобы мы вели себя потише. Что мне оставалось? Заплакать, присоединившись к Сэнди, или смеяться вместе с Джорджем? Он запрокинул голову и, раскачиваясь взад-вперед, хохотал во всю глотку, как безумный, до икоты, прикрыв ладонью глаза.
— Нам бы твою агентшу на похороны, вот где плач стоял, — наконец выговорил Джордж. — Я тогда еще сказал, нам нужен человек, который наведет порядок. — Он опять икнул. Выпрямился и посмотрел на Сэнди.
Сквозь слезы она холодно глядела на него.
— Извинись передо мной за то, что ты сказал, — потребовала она. — Передо мной и перед ней.
— А что? — Он пожал плечами. — Ее муж действительно вздумал перейти дорогу перед автофургоном.
Теперь Сэнди взялась за меня.
— Не понимаю, почему вы такое терпите. Конечно, вы сейчас убиты горем, но женщина должна умет постоят за себя в этом мире. Он превращает смерть вашего мужа в анекдот.
— Ну что ж, если женщина должна умет постоят за себя, встань и постой, — предложил Джордж.
Я посмотрела на горку кофе на дне моей чашки.
— Налей мне воды, — попросила я Джорджа.
— Вы сумасшедшие! — взвизгнула Сэнди и вскочила, едва не опрокинув стул. — И знайте: я не желаю жить всю жизнь рядом с такими, как вы. Нет уж, благодарю покорно. Все, Джордж, я ухожу. Слава Богу, я приехала на своей машине, не придется на обратном пути сидеть рядом с тобой.