– Что сделал Ралф?
– Постучал к нему в дверь и сказал, чтобы он выключил музыку. А Луи бросился на него, размахивая битой и крича, как сумасшедший. Я испугалась, захлопнула дверь и побежала к окну звать на помощь. Отсюда я слышала звуки ударов и крики Луи. Ралфа слышно не было. А потом он вошел сюда.
– Кто?
– Луи. Он был весь в крови, и глаза совершенно безумные. Луи бросился на меня с битой, я отскочила, а он стал крушить все вокруг, крича про какие-то колья у него в голове. Потом он ударил меня битой по лицу… Я пришла в себя, только когда медики начали со мной возиться.
– Вы видели полицейского, который пришел к вам на помощь?
– Я ничего не видела. Ралф мертв, верно? – По ее щеке покатилась слезинка. – Они ничего мне не сказали, но Луи никогда бы до меня не добрался, если бы Ралф был жив.
– Да, к сожалению, он мертв. У Ралфа и Луи прежде бывали столкновения?
– Иногда они кричали друг на друга из-за музыки, но чаще вместе пили пиво или покуривали «Зонер». Луи вообще-то был тихий, никогда здесь ни с кем не дрался…
К ним подошел один из врачей.
– Лейтенант, мы должны ее забрать.
– Хорошо. Пришлите кого-нибудь осмотреть моего подчиненного. Он получил пару ударов в плечо и предплечье. – Ева вышла в коридор следом за ними. – Трухарт, представьте мне подробный рапорт для видеозаписи.
– Да, сэр. Моя смена закончилась в восемнадцать тридцать, и я направился пешком из Управления…
– Куда?
Он слегка покраснел.
– К дому приятельницы, с которой договорился пообедать.
– У вас было назначено свидание?
– Да, сэр. Подходя к этому дому, я услышал крики о помощи, посмотрел вверх и увидел женщину, высовывающуюся из окна. Она выглядела испуганной. Я вошел в дом, поднялся на четвертый этаж…
– Вы поднимались по лестнице или в лифте? «Нужно заставить его вспомнить все детали», – думала Ева.
– По лестнице, сэр. Я решил, что так будет быстрее. Поднявшись на этот этаж, я увидел мужчину, позднее идентифицированного как Ралф Вустер, лежащего на полу в коридоре между квартирами 42 и 43. Тогда я не стал его осматривать, так как услышал крики и звук бьющегося стекла из квартиры 42. Войдя туда, я увидел мужчину, позднее идентифицированного как Луи Когберн. У него в руке было орудие, похожее на бейсбольную биту. Орудие… – Он судорожно глотнул. – Орудие было покрыто кровью и каким-то серым веществом. Женщина лежала на полу без сознания. Когберн стоял над ней, держа биту над головой, словно собирался нанести очередной удар. Я достал свое оружие, сказал, что я полицейский, и потребовал положить биту и стоять на месте. – Трухарт провел по губам тыльной стороной ладони, устремив на Еву беспомощный умоляющий взгляд. – Дальше все произошло очень быстро.
– Продолжайте.
– Когберн повернулся ко мне, что-то крича о кольях у него в голове и о том, что он взорвет окно, потом снова поднял биту. Я испугался, что он ударит женщину, и хотел его остановить. Тогда Когберн бросился на меня. Я пытался увернуться, но он ударил меня два раза и, кажется, сломал биту. Я что-то опрокинул и ударился о стену. Когберн снова кинулся на меня, размахивая битой. Я крикнул, чтобы он остановился, но он не реагировал… – Голос Трухарта дрогнул. – Мне пришлось воспользоваться парализатором. На нем был установлен самый низкий уровень, Когберна должно было только оглушить. Можете посмотреть сами, лейтенант…
– Что произошло дальше?
– Когберн закричал, как… Я никогда не слышал ничего подобного. Он с криком побежал в коридор и свалился там. Я подумал, что он просто оглушен, но когда наклонился, чтобы надеть на него наручники, то увидел, что он мертв. Пульса не было. Я растерялся, сэр. Я знаю, что поступил неправильно, позвонив вам, прежде чем уведомить…
– Это неважно. Вы использовали оружие, опасаясь за вашу жизнь и жизнь гражданских лиц?
– Да, сэр.
– Луи Когберн игнорировал все ваши требования прекратить сопротивление и отдать биту?
– Да, сэр.
Ева обратилась к одному из патрульных в коридоре:
– Проводите полицейского Трухарта вниз. Врач должен осмотреть его травмы. И оставайтесь с ним, пока я здесь не закончу. Трухарт, позвоните вашему адвокату.
– Но, сэр…
– Я советую вам связаться с вашим адвокатом, – перебила Ева. – Заявляю для протокола: судя по результатам первоначального обследования места происшествия и опроса Сузанн Коэн, ваш отчет об инциденте вполне удовлетворителен. Использование вами оружия было необходимо для защиты вашей жизни и жизни гражданских лиц. Это все, что я могу вам сказать до завершения расследования. А теперь спуститесь к машине, позвоните вашему адвокату и позвольте врачу вас осмотреть.
– Да, сэр. Благодарю вас.
– Пошли, Трухарт. – Патрульный похлопал его по спине.
– Бедняга страшно потрясен, – заметила Пибоди.
– Ему придется с этим справиться.
– Полисмен, кто-нибудь из патрульных знает убитых?
– Это сектор Проктора. Он может их знать.
– Позовите его. – Ева направилась в квартиру 43.
Здесь царили грязь и беспорядок; сильно пахло испорченной пищей и грязным бельем. Кухня состояла из шкафа, двухконфорочной плиты и маленького холодильника. На шкафу стояла большая банка. Прочитав этикетку, Ева подняла брови.
– Мне что-то не верится, чтобы наш Луи Когберн сам пек пироги. – Она открыла шкаф и посмотрела на ряд запечатанных банок. – Похоже, он занимался наркобизнесом. Обрати внимание: здесь все очень аккуратно, а в остальной квартире свинарник. – Ева повернулась. – Хотя на мебели нет пыли. Это тоже странно. Никогда бы не подумала, что парень, спавший на простынях, от которых пахнет болотом, стал бы вытирать пыль. – Ева открыла стенной шкаф. – Здесь тоже опрятно. Одежда чистая, хотя за модой он явно не следил. Посмотри на это окно, Пибоди.
– Да, сэр?
– Стекло чистое внутри и снаружи. Кто-то вымыл его совсем недавно. Какой смысл мыть окна, если оставлять на полу остатки пищи?
– Может, уборщица взяла отпуск?
– Кто-то его точно взял. Похоже, нижнее белье валяется здесь не меньше недели. – Она повернулась к двери, когда вошел патрульный. – Вы Проктор?
– Да, сэр.
– Вы знали убитых?
– Я знал Луи Когберна. – Проктор покачал головой: – Ну и бардак… Прошу прощения, лейтенант, но Трухарта, похоже, вот-вот вырвет.
– Расскажите мне о Когберне, а о Трухарте я сама позабочусь.
Проктор выпрямился.
– Торговал наркотиками, но по мелочам. Давал школьникам пробовать «Зонер» и «Джаз», чтобы приучить их. На мой взгляд, пустая трата времени. Наркоторговцы никогда не зарабатывали много на ребятишках.
– Он обладал склонностью к насилию?
– Чего нет, того нет. Луи вел себя тихо; если прикажешь ему убираться, он тут же подчинялся. Иногда, правда, смотрел так, словно ему хотелось вцепиться мне в горло, но у него кишка была тонка для таких дел.
– Не слишком, видно, тонка, если он размозжил голову Ралфу Вустеру, ударил битой женщину и напал на полисмена.
– Может, он попробовал свой товар?.. Хотя это не его профиль. Возможно, Луи иногда покуривал «Зонер», но на большее его вряд ли хватало. Такое натворить можно только после «Зевса». – Проктор кивнул в сторону коридора.
– О'кей, Проктор. Спасибо.
– Вообще-то мир станет чище без парня, сбывающего наркоту школьникам.
– Это не наше дело.
Отпустив патрульного, Ева подошла к столу Когберна и нахмурилась, глядя на экран компьютера: АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА ДОСТИГНУТА.
– Что, черт возьми, это означает? – спросила она вслух. – Пибоди, на улицах появилась какая-нибудь новая дрянь под названием «Чистота»?
– Никогда о ней не слышала.
– Ладно, посмотрим, чем он занимался в последнее время. А ты, Пибоди, пока проверь все новые и известные наркотики.
Нахмурившись еще сильнее, Ева ввела в компьютер свои имя и номер значка и нажала клавишу предыдущего задания. На экране появилась аккуратная таблица с указанием товаров, прибыли, потерь и закодированных имен клиентов.
– Похоже, Луи занимался своей бухгалтерией, когда что-то укусило его в задницу, и он набросился на соседа.