- Сестра Кэтрин! Сестра Кэтрин! Матушка зовет вас в келью сестры Доротеи, которой сильно нездоровится. Возьмите повязки и лекарства.
Наставница - сестра Микаэлла - вошла, держа в руках две свечи. Она поставила одну из них на стол — кроме стола и кровати в келье больше ничего не было - и неожиданно поспешно покинула сестру Кэтрин, что заставило ту волноваться за сестру Доротею еще сильнее.
Повязки и лекарства? Сестра Кэтрин накинула поверх ночной рубашки плащ и закрепила на голове вуаль. Захватив с собой корзину с вытяжками, чистыми бинтами и сушеными травами, она поспешила по слабо освещенному коридору. Крики прекратились. Сестра Кэтрин вспомнила, что пару недель назад сестра Доротея жаловалась ей на редкие боли в животе. Она также страдала от депрессии. Сестра Кэтрин тогда заварила ей чая с мятой и предложила прощупать живот, дабы обнаружить причину болей, на что сестра Доротея в заметном смущении пробормотала, что ей станет лучше, когда начнутся месячные. С тех пор сестра Доротея постоянно находилась в подавленном состоянии, но за медицинской помощью более не обращалась. Неужели она была так больна, а сестра Кэтрин этого не заметила?
Остальные послушницы сгрудились в коридоре, испуганные и взволнованные. Сестра Кэтрин, повысив голос так, чтобы слышали все, обратилась к ближайшей послушнице.
- Пожалуйста, отведите сестер в часовню, чтобы они могли помолиться за сестру Доротею. Молитва поможет ей сильнее, чем все то, что смогу сделать я.
Про себя она подумала, что тишина в коридоре – это главное, хотя молитва также поможет послушницам успокоиться.
Когда сестра Кэтрин вошла в келью, мать-настоятельница Агнесс и сестра Микаэлла тихо бормотали молитвы рядом с постелью сестры Доротеи. Сестра Кэтрин ощутила характерный запах крови и мгновенно сдернула одеяло, чтобы оценить состояние сестры. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: сестра Доротея потеряла уже столько крови, что хлопковый матрас пропитался насквозь. И хотя кожа сестры уже приобрела пепельный оттенок, кровотечение все никак не прекращалось. Сестра Доротея была без сознания, ее дыхание - учащенным и слабым.
Мать-настоятельница посмотрела на сестру Кэтрин и спокойно осведомилась:
- У нее внутренние повреждения? Вы можете что-нибудь сделать?
Сестра Кэтрин покачала головой и спросила только:
- Вы послали за отцом Уолтером?
- Да, когда сестра Микаэлла разбудила меня и сообщила, что случилось с сестрой Доротеей, я отправила за ним старого Мэттью.
Сестра Кэтрин и сестра Микаэлла вернули одеяло на место и, пригладив светлые локоны сестры Доротеи, приготовились к отпеванию - скорее символичному, нежели эффективному обряду. Затем все трое стали ждать, каждая в глубоком раздумье.
- Отец Уолтер может не успеть, - забеспокоилась сестра Кэтрин, когда дыхание сестры Доротеи замедлилось и стало затрудненным. Их опасения оказались ненапрасными: сестра Доротея испустила последний, невероятно медленный вздох и затихла. Ее пальцы разжались, и она выпустила скомканные простыни.
- Это не важно. Ее душа останется с нами, – тихо произнесла настоятельница в наступившей тишине.
Смахнув с ресниц слезы, сестра Кэтрин спросила:
- Сестра Микаэлла, что произошло с сестрой Доротеей?
- Меня разбудили ее крики. Я встала, а сестра Эдриан уже стучалась в дверь моей кельи. Она сказала, что сестра Доротея тяжело заболела и, похоже, умирает. Я поспешила к ней, но к тому времени у нее уже началось кровотечение. Велев сестре Эдриан разбудить мать-настоятельницу, я отправилась за вами.
- Матушка, мне хотелось бы поговорить с сестрой Эдриан о случившемся. Сестра Доротея обратилась ко мне пару недель назад из-за небольших проблем со здоровьем. Я думала, что у нее ничего серьезного - обычные хандра и тоска, характерные для молодых послушниц в зимние месяцы, но, должно быть, упустила тогда что-то важное.
Мать-настоятельница давно уже смирилась с периодически повторяющимися приступами самокопания сестры Кэтрин, чье обостренное чувство вины, надо признать, никогда не имело непосредственного отношения к исполнению религиозного долга.
Сестра Кэтрин воспринимала свои духовные обязанности не раздумывая, как нечто само собой разумеющееся. Она понапрасну корила себя за не слишком обширные познания и невозможность предотвратить несчастья, которые могут произойти с людьми, о которых заботилась.
- Сестра Кэтрин, вы можете поговорить с сестрой Эдриан, но помните, что она глубоко опечалена. Стремясь найти ответы на вопросы, вы забываете, что другие люди более ранимы и не могут сдерживать свои чувства в той же мере, что и вы.
- Да, матушка, я постараюсь быть тактичней, – ответила сестра Кэтрин с неподдельным раскаянием в голосе.
Мать-настоятельница едва заметно улыбнулась – с сестрой Кэтрин надо держать ухо востро. Напоминание ей о том, что не следует быть столь педантичной, может добавиться к той несоразмерной вине, что она и так уже возложила на себя. На самом же деле ей практически не в чем было себя упрекнуть. Она усердно старалась улучшить свои знания и навыки, но из-за сопереживания человеческим страданиям совсем забывала о себе.
Две старших сестры покинули келью и отправились в главный зал, куда должен был прибыть отец Уолтер, а сестра Кэтрин приступила к тщательному осмотру кельи. Ничего необычного она не нашла, пока не заглянула в сундук с одеждой, где между свертками постельного белья обнаружила кожаную суму с несколькими колючими скрученными листьями внутри и обрывок бумаги, в котором описывалось, как из этих листьев добыть масло. Сестра Кэтрин узнала в них мяту болотную и поняла, что же послужило причиной смерти сестры Доротеи - та ждала ребенка, но беременность протекала с осложнениями. Использовав мяту в попытке избавиться от ребенка, сестра Доротея неосознанно приблизила свою кончину.
Сестра Кэтрин вспомнила, как впервые столкнулась с подобным случаем. Она тогда училась у матери врачеванию. Недавно вступившая в брак пятнадцатилетняя девочка не использовала никаких трав, но, тем не менее, умерла столь же быстро, как и сестра Доротея.
- Доктора говорят, что тканевая жидкость закупоривается, кровь собирается в матке, и тогда наступает смерть, – говорила ей мать, – и до тех пор, пока кровь не разорвет сосуды, кровотечение обнаружить нельзя. Интересно, что бы обнаружилось в матке, если бы потом мы позвали врача для ее исследования. - Но они обе знали, что церковь запрещает вскрытие, считая его нечестивым осквернением Храма Святого Духа.
В келью бесшумно вошла сестра Эдриан.
- Сестра Микаэлла сообщила мне, что сестра Доротея умерла, и вы хотите поговорить со мной. Я сделала все, что было в моих силах, - сказала она, словно бы защищаясь.
Сестра Эдриан задумчиво посмотрела на сумку в руках у сестры Кэтрин, но больше ничего не добавила. Если она и испытывала скорбь, то внешне это никак не проявлялось.
Сестра Кэтрин мягко ответила:
- Да, вы сделали все, что сделал бы любой на вашем месте, – немного помолчав, она продолжила: - Не вела ли себя сестра Доротея как-то иначе в последние два месяца? Я имею в виду, не изменились ли недавно ее привычки?
Сестра Эдриан задумалась.
- Пожалуй, да. Она стала убегать в конюшни и играть с котятами, избегая дополнительной работы. Потом, после Сретения Господня, всегда соглашалась выполнять всяческие поручения, а также передавала различные вещи от монастыря в город и обратно для сестры Валбарги и сестры Микаэллы. Носила много корзин с сельдью из рыбной лавки на кухню. Но все равно попадала в неприятности из-за того, что постоянно отвлекалась и была забывчива. Однажды она положила две лучших, сделанных из яблоневого дерева, ложки сестры Валбурги в очаг на кухне вместо дров, за что ей пришлось три дня стоять на коленях на полу трапезной во время обеда.