Я только что расстался с обоими. Безо всякой притворной грусти. Жаль только — не насовсем.
Не давала покоя одна маленькая мерзкая деталька: мне ОПЯТЬ не удалось застать их врасплох!
Меня уже ждали, причём именно оттуда, откуда я крался. Невероятно! Ведь я специально значительно сместился в сторону, обошёл по большой дуге заключительный участок, и вышел к ним на тридцать пять градусов севернее.
Редколесье... Покачивающиеся от неспешного ветерка ветки. Шелест листьев. И эти — два опостылевших силуэта — из сна в сон, из воспоминания в воспоминание!
Меня уже ждали. Молча, терпеливо наблюдая приближение пятнистой фигурки. Так ждут, только зная наверняка. Именно тогда я окончательно уверовал в свою неприятную догадку, что предсказан «резидентами» с вероятностью в сто один процент. Нанесён на все карты сразу, мерцая крохотным движущимся светлячком. Просчитан, как лакомая сумма — многократно и вожделенно. И этот предсказатель, этот картограф и этот счетовод — един во всех лицах. Имя ему: «маячок». Непростой предмет с задатками простого «стукача». Оставалось только гадать, когда они умудрились всучить мне этого анонимного осведомителя?
«Ладно, покамест „не горит“. Только „постукивает“. И, кстати, покуда в мою пользу закладывает — исправно подтверждает полную лояльность командира группы „Эпсилон“. Прокладывает мои пути исповедимые на их контурных картах. Чтоб вас покрасили, господа бледнолицые! Хотя, конечно, можно плюнуть на охрану себя от окружающей среды и заняться поисками „стукачка“. Самозабвенно и не откладывая на завтра, с одержимостью бабуина при блошином шмоне. Да только ошибочка — не берут бабуинов в спецназ...»
— А хрен вам вместо горчицы! Не берут бабуинов в спецназ!.. — я выплеснулся в крик.
Мой неуютный мир, моё редколесье резко встряхнуло. Оси координат, похоже, пустились в перепляс. Всё задергалось, расплылось...
— Да что с тобой?! Дым! — Упырь уже не пытался проникнуть в меня словесно; ощутимо тряс, ухватив за плечи. — Если уж и спиртяга не помогает... То душу на кон ставишь, то от каких-то бабуинов открещиваешься? Будто тебе кто-то пополнение из обезьяньего питомника предлагает... Я вижу, курс лечения был выбран правильный, а вот дозы для эдакого лося — явно маловаты. Ничего, исправим промашку, Держи, спец!
Перед моим сузившимся взором возникла всё та же кружка. Исторгла из себя концентрирующий внимание запах.
— Давай, ЛёхЛёхыч. Разгоняй своих бабуинов.
И снова жидкий пламень объял нутро, и показался благом. Память отшатнулась. Будущее укутала пелена. Я снова возник в сегодняшнем дне, в котором, как выяснилось, — места хватало на всех. Но мысли по-прежнему переполняли. Посему и первые слова вылетели непроизвольно, даже для меня самого:
— Данила. Может, я чего запамятовал... А ну, припомни, где сейчас должен быть Монгольский корпус? По моим понятиям — не ближе, чем в девяти дневных переходах от Базы.
— В восьми. — Начальник штаба был явно на своём месте, думал не более пяти секунд. — Они должны были ещё потратить около суток на обнаружение и блокировку узлового терминала. Того, который твоя Амрина называла... А что такое?
— Да чувство у меня навязчивое, что Хасанбек где-то совсем рядом с нами сейчас обретается. Вот верь не верь, а я почти не сомневаюсь — скоро доложат о прибытии Чёрного темника. Больше ничего не знаю и не чувствую — сам он прибудет или же нет... к добру или к худу. Только то, что совсем рядом он от меня... от нас... Опять скажешь — кукловоды распоясались, без устали за ниточки дёргают?
Упырь бросил на меня долгий испытывающий взгляд — правая бровь поползла вверх, — но промолчал.
— Вижу, не веришь. А вот скажем... Если бы, и в самом деле, вскорости к нам на базу Хасанбек пожаловал... Что бы, по-твоему, могло его сюда вернуть раньше всех сроков? Ну, представь, смоделируй ситуацию. Вот если бы...
— Предлагаешь поиграть в «угадай то, чего нет»?
— А хоть бы и так.
Данила покачал задумчиво головой, помолчал, внимательно рассматривая меня. Наконец выдавил:
— Ладно, всё равно ведь не отстанешь... Или как минимум — сам об этом будешь думать, а значит меня в полуха слушать. Значица, так. Ежли и допустить экстренное возвращение части или всего Монгольского корпуса, то... либо с приятными вестями, либо с дурными. А так как на этой долбанной планете ничего приятного ждать нас не может, по определению... только с дурными. А на этот счёт у меня следующие варианты: неожиданное нападение превосходящих сил локосиан либо же смерть самого Чингисхана. Неважно — естественная либо насильственная. Вот так-то, брат.
— Благодарствую, за размышления вслух, Петрович. Я тоже примерно так думал — неоткуда нам добрых вестей ждать. А значит, будем готовиться к грустному... Что именно — сам темник и расскажет.
— Ну ты упрямый, Дым, спасу нет! — махнул на меня рукой начальник штаба. — Заладил... как долбодятел, в одну точку: «Хасанбек, Хасанбек...» Да откуда ему тут взяться?!
Может, он и был прав. Во всяком случае, в том, что хорошего нам ждать нечего — прав на сто один процент.
Когда рассеялась эйфория, нахлынувшая на нас после судьбоносного «учредительного собрания», на котором было решено объединиться в сводную армию; когда были организационно созданы структурные подразделения этой армии — пришла великая депрессия. Нужно было что-то делать, чтобы не терять время. Но ЧТО? И сколько у нас этого ВРЕМЕНИ?
Мы оказались в совершенно дурацкой ситуации — на нас никто не нападал!
Более того, было абсолютно неизвестно — нападёт ли кто в дальнейшем? Поди знай, какие мысли сегодня ползали в семи главных локосианских головах? О чём думала Высшая Семёрка Локоса? Может быть, на нас просто поставили крест, решив, что мы вымрем сами, одичаем и выродимся на пустой планете? А может, этот мнящийся покой — лишь последние часы перед местным «апокалипсисом по-локосиански»? С них станется...
Я уже ничуть не сомневался, что бледнолицые способны уничтожить даже своё дорогостоящее космическое имущество — целую искусственную планету Экс! — лишь бы угробить копошащуюся на ней инфекцию. Заразу, занесённую с Земли.
Мы были подобны объектам психиатрического исследования, которых сначала довели до состояния крайней ярости, а потом выпустили в огромный вольер, чтобы незримо фиксировать все реакции и вычислять мотивации.
Армия психов под присмотром вселенских психиатров!
Хоть бейся головой о планетарную ось, ежели таковую отыщешь. Или поливай почву бешеной пеной. И гадай — когда же явятся санитары с комплектом смирительных рубашек?..
Мы уже не воевали друг с другом. Но даже не догадывались, как дотянуться до далёкого врага, чтобы перегрызть ему глотку. А он к нам в гости, похоже, хоть и собирался, но явно не спешил.
Передышку в военных действиях мы заполнили лихорадочным поиском вариантов, ведущих к победе. И чем-то, пожалуй, напоминали Архимеда, древнего земного учёного, что заявил во всеуслышанье: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю!»
Как ни странно — именно эта фраза вывела нашего начальника штаба из прострации...
Сегодня, на пятый день после объединительного совета. Упырь задумчиво произнёс:
— Дайте мне точку опоры... — О расцвел, как разноцветная иллюстрация к слову «Эврика». — Дымыч! Дай мне рычаг, и я переверну, на хрен, эту планету! К ёшкиной бабушке...
— Данила, ты часом не перегрелся? — я с интересом уставился на боевого товарища. — Какой из тебя Архимед? Давай выкладывай по-русски, можно даже матом. Я так понял — крышу, прохудившуюся над штабом, залатали? Теперь можно и мысли запускать да разводить?
— Едкий ты, ЛёхЛёхыч... А значит, верную погремуху мы тебе нацепили. Дым — он Дым и есть...
Дальше пошли в ход дружеские подначки. Перешли в незлые тумаки. И лишь когда эмоции схлынули, прозвучало:
— Дым, тебе не кажется, что мы представляем из себя не армию, а что-то типа банды? Скучковались. Выбрали ватажков. Покричали о победе мировой революции. И ходим важные, сами себе нравимся...
Я терпеливо ждал, пока он выговорится.
— А что вообще вокруг делается? Ведь даже в нашем поверхностном анализе ситуации: «мы теперь друг с другом не воюем, а враги не наступают!» — уже ошибка. Кто это сказал, что не воюем? Именно мы, может быть, и не воюем... А наши?! Откуда мы знаем, что творится «дальше, чем видно и слышно»? Сколько ещё земных отрядов всех эпох рыщет по этой чёртовой планете? Есть ли на Эксе материки и моря? Не находимся ли мы на огромном острове, изолированные, как зверюги злобные, ещё и водой, на всякий случай?.. И вообще — как выглядит география этого Экса? Существует он — учебник по географии Экса для военного класса — или нет?! И как им попользоваться, чтобы конспект написать?