Конечно, получившие еще недавно немыслимые возможности для возрождения церковной жизни в России, представители русской церковной иерархии в течение всего периода оккупации вынуждены были озвучивать в церковных проповедях и епископских посланиях некоторые лозунги нацистской пропаганды, а германские спецслужбы неоднократно проявляли стремление использовать православное духовенство в своей деятельности.
Но в еще большей степени и еще более продолжительное время русскому православному духовенству, пытавшемуся существовать легально в условиях тоталитарного коммунистического режима, приходилось в своей проповеднической и церковно-политической деятельности озвучивать основные установки советской пропаганды. Хотя обличение православными священнослужителями «происков мирового империализма», впрочем, всегда позволявшего весьма свободно существовать Православной Церкви в среде русского зарубежья, вряд ли может считаться более оправданным, чем выражение радости по поводу «поражений иудо-большевизма», четверть века действительно пытавшегося уничтожить церковную жизнь на русской земле.
Точно так же попытки немецкой СД поставить под контроль деятельность православного духовенства на оккупированной территории не могли идти ни в какое сравнение с функционировавшей в течение десятилетий под руководством НКВД – МГБ – КГБ системой тотального контроля над всеми проявлениями церковной жизни в СССР.
Возрождение церковной жизни на оккупированной территории СССР стало возможным отнюдь не в связи с тем, что политика нацистского режима была направлена на восстановление основополагающих духовно-исторических начал жизни русского народа, и, конечно же, не в связи с тем, что русское православное духовенство пошло по пути «измены Родине», которой оно к этому времени самоотверженно служило уже на протяжении более 900 лет и которую к этому времени уже четверть века пыталось уничтожать коммунистическое государство.
Главной причиной русского церковного возрождения периода Второй мировой войны было то, что в условиях даже кратковременного исчезновения богоборческого коммунистического режима насильственно лишавшийся возможности исповедовать веру своих предков русский народ проявил поразительную готовность вновь обратиться к этой вере, а прошедшие через невиданные в русской истории гонения и оставшиеся в живых немногочисленные православные пастыри в тяжелейших условиях нацистской оккупации смогли взять на себя подвижническое бремя нового крещения Руси.
Полемика
Новое
Однополые браки в христианской традиции
Беседа на радио Би-би-си Уэльс
Рой Дженкинс, ведущий Первые однополые браки были заключены в Англии и Уэльсе в конце марте. Это событие с радостью было встречено сторонниками – в том числе, премьер-министром, – которые долго боролись за то, что считают базовой человеческой свободой. Для тех же, кто боролся против подобных изменений в законодательстве, настали тяжелые времена. Они говорят о еще одном провале на фронте традиционных ценностей. Большинство Церквей противились новому определению брака, который по-прежнему для них остается союзом между одним мужчиной и одной женщиной. Но Церквям дано право самостоятельного решения, на чьей они стороне в этом конфликте, и некоторые из них все-таки предлагают брачные церемонии для однополых пар. Интересно правда, что этот выбор не коснулся англикан, которым законом запрещено заключать однополые браки. И это несмотря на то, что значительное число англиканских священников уже многие годы предлагают неформальные службы для благословения однополых союзов. Почему все эти вопросы столь важны для верующих? Кто вообще имеет право определять, что такое брак? И смогут ли все эти изменения подорвать институт брака или только укрепят его?
В беседе участвуют:
Тим Монтгомери, редактор газеты The Times
Дейв Лендрам, руководитель направления в Евангельском Альянсе
Преподобная Шарон Фергюсон, директор Лесбийского и гей-христианского движения
Отец Гарет Джоунс, католический священник Университета Кардиффа.
Ведущий В нескольких словах ваше отношение к происходящему.
Джоунс Для католиков брак остается таинством, совершаемым между мужчиной и женщиной.
Монтгомери Брак является важнейшим общественным институтом. Это не просто соединение двух людей, он объединяет целые сообщества, родственников нескольких поколений. Именно потому, что я так ценю брак как общественный институт, я рад, что теперь люди одного пола могут быть частью этой традиции.