В дверь опять стучат.
— Обед, Андрей Родионович.
— Войдите, — отзывается мой ответственный друг.
Дверь распахивается широко и в комнату въезжает сервированный, как в пятизвездочном отеле, столик на колесах. Его толкает перед собой Маша — она появляется следом за столиком.
— Ирина Петровна распорядилась подать на двоих, но сказала, что если хотите, то можете и вниз спускаться. По самочувствию гостя.
— Мы здесь пообедаем, — сам подкатывает столик ближе к дивану Андрей.
— Официанта прислать? — уточняет Маша.
— Нет. Мы сами. Спасибо.
Маша ретируется.
— Ну вот, романтический обед на двоих, — смеется Красавчик. — Посмотрим, что у нас тут, — и снимает крышку с супницы. — М-м-м… Харчо. Мой любимый. Вставай уже. Или тебя с ложки кормить? Сейчас мы это все на большой стол перетащим. И у меня кое-что есть для поднятия боевого духа.
— Я не пью, — догадываюсь, что Андрей имеет в виду.
— Так я мигом научу тебя плохому. Вставай!
Все это странно и непонятно, что мне делать дальше, но есть хочется. А суп пахнет вкусно! В конце концов, ну припала Красавчику такая причуда дружить со мной, помогать. И он мне нравится. Так почему из-за каких-то сословных придурей я должен отказываться? Может, и я ему на что сгожусь. Как в той сказке про Ивана-царевича. Уж точно, если будет от меня что-то зависеть — обязательно сделаю. Не раздумывая. Вот только хорошо бы Андрей с лечением этим, уколами, психологами отработал назад. Пройдет моя шишка и так. Голова уже не кружится. Я практически здоров.
Андрей все-таки достает бутылку вина и бокалы. Наверно, он прав — к такому обеду положено. Отбрасываю сомнения, перестаю спорить.
Бокалы при соприкосновении издают хрустальное “Дзынь”.
А вино сладкое. Не кажется крепким, но кровь разгоняет. Становится весело, хочется смеяться и болтать.
Андрей смотрит на меня с улыбкой. Но не снисходительно, как мог бы, а по-доброму. Мне кажется, он добрый человек. По складу характера. Разве бывают такие юристы? В моем представлении они все строгие и въедливые. Хотя… въедливости у моего нового друга достаточно.
Когда мы добираемся до второго, а это что-то овощное с добавлением мяса, то практически уже сыты. Харчо хватает за глаза и за уши. Но в тарелках разложено все так красиво, по-ресторанному. И сами тарелки не обычные круглые, а дизайнерские. Листики зелени, росчерки соуса на них превращаются в нечто художественно-эстетическое, призванное сначала порадовать взгляд, и только потом вкус. Интересно же попробовать! Я не уверен, что знаю как правильно есть это блюдо. Да и пофиг! Подцепляю вилкой аппетитные кубики экзотических овощей и отправляю в рот.
Красавчик дергает уголком губ. Ну да, я и не обижаюсь. Наверно, есть над чем посмеяться. Я старательно изучал математические формулы и язык HTML, потому что это требовалось в школе и универе, русский язык и литературу, потому, что сам хотел, а вот правила обеденного этикета как-то не довелось. Ликбеза хватало для среднестатистического уровня, чтобы прилично есть в студенческой столовой.
Андрей спрашивает:
— Налить еще? — И не похоже, что улыбался он на мои сомнения насчет вилок. Другая причина, о которой я знать не могу. Если он сам не скажет. — Знаешь… — он задумчиво обводит пальцем край бокала. — Мы с тобой второй раз уже едим вместе.
— И что? — Не могу понять связи.
— Ничего. Просто хорошо. С домашними я не люблю обедать. Мама все время причитает, а Марго язвит. Такое себе сочетание.
— А отец?
— Мы его дома и не видим. Крайне редко к нам за столом присоединяется. — Андрей снова наполняет бокалы.
— А в Новый Год?
— Мы не встречаем дома. Ну… за что будем пить? За науку, — копирует он полковника из “Особенностей русской охоты”. Я смеюсь.
— Ты меня споить решил? И так в голове шумит.
— А тебе, наверно, и пить нельзя, — тревожится он.
— Да ладно. Давай за науку.
От второго бокала меня развозит. Причем быстро. Я пытаюсь держаться, но начинаю зевать.
— Знаешь что. Тебе надо лечь спать, — заявляет Андрей. — Звезды мы завтра посмотрим. День вышел не легкий. Сначала ты самоубиться решил, потом сюда приехал, дальше в “Скандинавии” нас мариновали почти два часа. Надо было сразу домой возвращаться, а я тебя в кафе потащил, на спот.
— А потом мы подрались, — я снова зеваю и прикрываюсь рукой. Кажется, в высшем обществе это тоже не принято. Зевать вообще неприлично. Особенно в гостях.