извивались в виде восьмерок. Поднимаясь, она все время их задевала. Чем
выше она взбиралась, тем больнее отзывались в сердце колокольчики
порушенных геликтитов. Казалось, каждый взывал к милосердию. Но что она
могла поделать? Они разрослись так густо, что даже подъем на один
сантиметр сопровождался хрустальным звоном устремляющихся вниз
осколков. Доверху не добралась. Вынырнула из тяжкого забытья уставшей.
Ходь остановился столь резко, что Настя едва удержалась в седле. На
дороге стоял Ришелье. Спешившись, девушка взяла коня под уздцы и,
приблизившись к козлу, погладила его по голове. Козел мотнул головой,
развернулся и степенно зашагал по едва заметной тропке, заросшей густой
травой. По пути оглянулся, проверяя, следуют ли за ним подопечные. У
Насти заныло сердце. Козел привел ее к небольшому пригорку, с которого
хорошо просматривался кордон. Возле дома стоял темно-зеленый "бобик".
Минут через двадцать из дома вышел Алексей в сопровождении
милиционера. Человек в погонах сел в машину и укатил. Алеша долго
озирался по сторонам и вернулся в дом.
Когда Настя вернулась на кордон, там царила неразбериха. Яна плакала и
отворачивалась от мужа, который ей что-то горячо объяснял.
- Тебе придется уехать, - морщась, будто его одолевала зубная боль,
объяснил Алексей. - Приезжал участковый, сказал, что если на кордоне
проживают посторонние лица, им лучше от греха подальше покинуть его.
Вояки какие-то непонятные учения затевают.
Обращаясь к жене, предложил:
- Поедим и будем собираться.
Ужин прошел в тягостном молчании. Обсуждать случившееся ни у кого
настроения не было. Насте кусок в горло не лез, но, памятуя, что в
ближайшие сутки может вообще оказаться без крошки съестного,
сосредоточенно поглощала грибы с капустой, пожаренные на удивительно
пахучем смальце. Когда очередь дошла до чая, Яна тихо проговорила:
- До села двадцать кэмэ с гаком. Я, конечно, доверяю Ходю, но Настя ночью
верхом никогда не ездила. Ты понимаешь, что она может испугаться и
свалиться с коня?
- Если есть другие варианты, предлагай, - обозлился Алеша.
- В трех километрах отсюда в годы войны была партизанская база. Там
остался блиндаж. Почему бы на пару деньков не переправить Настю туда?
- Вояки о нем знают не хуже тебя, - отмахнулся Алексей. - Еще хуже
получится.
В это время окна озарили фары подъехавшего автомобиля. Судя по дружно
открывшимся дверцам и гомону мужских голосов, приехало несколько
человек. Настя первая сообразила, что произошло. Сноровисто выскочила из-
за стола и устремилась в коридор. Схватив туфли, стремглав переместилась в
свою комнату. "Угловая, противоположная сторона, если не включать свет,
никто ничего не увидит", - отстраненно подумала она. На сборы не было
времени. Настя спешно забросила в рюкзак попавшиеся под руку вещи,
обулась и распахнула окно.
Девушка намеревалась отдалиться от кордона метров на сто и затаиться в
укромном месте до рассвета. Однако ноги несли ее все дальше и дальше, от
страха не могла остановиться. Опомнилась, когда свалилась в яму, а рюкзак
пребольно шмякнул по затылку. Удар оказался благотворным. Паника
разомкнула свои цепкие объятия, заработало логическое мышление. Настя
вспомнила, что вместе с деньгами Чорик передал бумажку с какими-то
адресами. Сказал, что если станет совсем худо, всем указанным в списке
пацанам можно доверять. Помнится, садясь в поезд, сунула листок в
водонепроницаемый верхний клапан рюкзака и забыла о нем. Судорожно
расстегнув молнию, убедилась: бумажка на месте. Осталось только
дождаться утра, чтобы ее прочитать.
Одинокая ночевка в лесу для городского жителя может стать настолько
тяжким испытанием, что он и при благополучном раскладе годами будет
вспоминать о ней по любому удобному поводу. Однако Настю предстоящий
ночлег не пугал, в пещерах всегда темно. Порадовавшись, что нет дождя,
извлекла из рюкзака спальник и с наслаждением погрузилась в его уютное
нутро. Отодвинула в сторону упершийся в ребро камешек и заснула, будто в
собственной спальне в Симферополе. Сон был настолько крепким, что когда
открыла глаза, долго с изумлением таращилась на кряжистые дубы,
окружавшие ее подобно сказочным исполинам. Их стволы выстроились,
будто гигантские трубы теплоцентрали, а проглядывающие сквозь листву
голубые лоскуты неба свидетельствовали о том, что солнце уже заступило на
очередное дежурство. Настя, не вылезая из спальника, рывком села в
любимую позу: крепко прижалась грудью к согнутым коленям и, обняв их
руками, оперлась подбородком. В таком положении она могла оставаться
часами, предаваясь воспоминаниям и размышлениям. В нынешнем
положении ей было о чем подумать. Компас она из рюкзака вообще никогда
не вытаскивала, а вот картой не обзавелась. Идти наобум было опасно,
кругом болот немерено, не хватает еще в трясину угодить.
Настя не умела врать, а сказать правду обитателям кордона так и не
решилась. А зря. Надо было рассказать свою историю без утайки. Куда
лучше, чем вздыхать по ночам и ворочаться с боку на бок, не в силах
избавиться от чувства вины. "Надо сдаваться", - решила она. Сноровисто
запихала спальник в рюкзак, но ее остановила новая мысль. Что же
получается? Чорик чуть ли не волоком оттащил ее на вокзал, договорился,
чтобы ее упрятали в тьмутаракань, а она собралась и его под монастырь
подвести? Ей придется объяснять, где жила после побега и кто ее прятал.
Нет, уж лучше трясина. Да и с какой стати в ее голову втемяшилась мысль,
что всенепременно наглотается болотной воды. Те же партизаны как-то
умудрялись обходить каверзные топи и отправлять под откос фашистские
составы. Блин! Она же совсем забыла о записке Чорика. Настя спешно
расстегнула молнию и достала бумажку. В ней значились три адреса с
домашними телефонам и кличками. "Позвони и скажи, что от меня", -
написал Чорик мелким почерком. Гомель, Речица и Добруш. Названия этих
городов Насте ни о чем не говорили, но порадовало, что было аж три
варианта, оставалось только выбрать какой-то из них. Самый подходящий -
Гомель. Насколько Настя помнила, он находится недалеко от Чернигова. Она
тогда не знала, что и Добруш, и Речицу Чорик выбрал по той причине, что
они располагались по обе стороны от Гомеля по линии запад-восток. Настя в
очередной раз пожалела, что у нее нет хотя бы обычной школьной
географической карты. Но с другой стороны, кто ей мешает добраться до
ближайшего населенного пункта и на месте уточнить, куда двигаться дальше.
Беллинсгаузен и Лазарев вообще поперлись к Антарктиде, которую, впрочем,
из-за тумана так и не увидели воочию.
От дальнейших размышлений Настю отвлекло хорошо знакомое блеянье
козла. Обернулась и обомлела: неподалеку стояли Алексей, Яна и Ришелье.
Козел резво приблизился к ней и осторожно лизнул в ухо.
- А ты мне не верил! - весело воскликнула Яна, обращаясь к мужу. - Я ни
на секунду не сомневалась, что Ришелье ее найдет. Он же от нее без ума.
- Хреновые мы конспираторы, - улыбаясь, объяснил Алеша. - Оказывается,
о тебе вся округа знает. Вояки сказали, что волноваться тебе не о чем.
Собирайся, домой идем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Владимир В. Колычев, e-maiclass="underline" kvv12@yandex.ru