Ребенок что-то говорил и говорил, а мой чип все никак не мог перевести непонятную речь. Но вот наконец-то из слышимого мной сумбура стали появляться понятные слова. Напали, разрушили, мама, сбежал. И каково же было мое удивление, когда переводчик выдал, что это дардский** язык. Что может делать на неизвестной планете народ, разговаривающий на языке, исчезнувшем на Земле несколько тысяч лет назад?
Чем больше ребенок говорил, тем лучше я его понимала. Кто-то напал на их селение. У них в доме был запасной выход. Мама, спасая малышку, успела ее туда вытолкнуть. Но захватчики пустили по следу ребенка равнов***. Спустя несколько дней они его выследили и догнали. И если бы не я, то его уже бы и сожрали. В этот момент на глазах девчушки все же появились слезы, которые она тут же начала размазывать по грязному лицу, искоса поглядывая на неподвижного зверя.
Не выдержав, я обняла ребенка, позволяя ей выплакаться. Судя по всему, равны, это те две зверюги, которых я пристрелила. Обескураженно смотря на девчушку, я все пыталась понять, как можно на ребенка натравить зверя и что вообще здесь происходит?
Ладно, с этим разберусь немного позже. Сейчас мне надо выяснить, что случилось в селении и к кому мне отвести ребенка. А еще заявить в правоохранительные органы о нарушении. Если они здесь есть, в чем я начинала сомневаться.
— Солнышко, ты мне так и не сказала, как твое имя и имя твоей семьи. А еще…
Договорить мне не дали. Ребенок, возмущенно завозившись, вырвался из рук.
— Как ты меня назвал?!
Нахмурившись, я непонимающе уставилась на возмущенную девчушку. Что не так?
— Малышка, в чем дело? Извини, если я тебя чем-то обидела. Я издалека, поэтому не знаю ваших правил и законов.
— Обидела?! Ты женщина?! — девочка смотрела на меня широко открытыми удивленными глазами. — Не воин?
Ну да, в защитном костюме с твердым нагрудником сложно определить пол.
— Почему же? Я воин. Точнее, сержант военно-космических войск Земной Конфедерации.
— Женщины не могут быть воинами.
Высказалась малышка очень уверенно. Поэтому, не удержавшись, поинтересовалась у нее:
— Почему же?
Наш разговор начинал отдавать бредом. Возможно, из-за древности языка мой переводчик выдавал иное значение некоторых слов? По этой же причине некоторые слова просто непереводимы. Их просто не существовало в древности. И из-за этого же мне не удается доступно для ребенка высказать свою мысль. Но то, что я услышала дальше, убедило меня в обратном.
— Женщина — это тень мужчины. А тень не может сражаться.
Услышанное меня очень удивило. Спорить и что-либо доказывать ребенку я не видела смысла. Мало ли кого как воспитывали. Поэтому, усмехнувшись, я примирительно спросила.
— Тень или нет, это неважно. Ты мне главное скажи, куда тебя отвести, а то мало ли кто за тобой еще охотится.
Оставить ребенка в лесу я не могла не только по морально-этическим соображениям, но также и из эгоистических побуждений. Если не удастся покинуть эту планету, то мне надо будет как-то обустроиться на ней. Хотелось бы надеяться, что семья ребенка в благодарность за его спасение поможет мне в этом. Хотя бы первое время. А дальше и сама справлюсь. Со своими навыками я, уж как-нибудь, да не пропаду. Не зря же закончила академию в рядах лучших и в свои двадцать пять уже командовала звеном. Пусть и тральщиков.
— Ну, так как, в какую сторону нам идти?
Малышка, услышав мой вопрос, тут же принялась озираться по сторонам, после чего уверенно показала направление. Скептически посмотрев в нужную сторону, я решила уточнить.
— Уверена?
— Да. Бакул находится там, где просыпается Марала.
Нахмурившись, я непонимающе уставилась на ребенка. Невозможность перевода некоторых слов и их значений меня напрягала. Понятно, что чем больше я буду общаться с местными, тем в дальнейшем мне будет легче разобраться, о чем идет речь. Но до этого момента еще надо как-то дожить.