Мы логически естественным образом (на основе механизма естественного отбора) подошли к возникновению зачатков общественных отношений, которые сегодня можно обнаружить у многих видов животных, живущих стаями. Попробуем выявить тот качественный переход, который все же отделяет человека от животного, и найти механизм для его преодоления.
Есть мнение, что эта грань проходит через изготовление орудий труда. В научно-популярном фильме «Обезьяний остров» (около 1980 года) исследователи несколько месяцев наблюдают за группой шимпанзе, выпущенных в теплое время года на небольшой необитаемый остров, иногда ставя перед своими подопечными практические задачи. Приведу одну из таких характерных задач. На земле закреплен прозрачный ящик с дверцей, в ящике лакомство. Дверца хорошо подогнана, не туго, но плотно закрыта. Ее можно открыть, но устройство, управляющее дверцей находится в трех метрах от ящика. Пока тянешь за кольцо, дверца открыта, отпускаешь – дверца закрывается. Обезьяна изучает устройство, пытается ногтями подцепить дверцу и открыть; не удается, дверь хорошо подогнана. Пытается ногой оттягивать кольцо, а рукой достать лакомство; роста немного не хватает. После этого обезьяна отправляется в кустарник, выламывает там ветку, обдирает с нее мешающие мелкие ветки. Ногой тянет за кольцо, а рукой конец ветки вставляет в приоткрывшуюся щель, не давая дверце захлопнуться. После этого отпускает кольцо и неплотно прикрытую дверь открывает руками. Т. е. обезьяна в состоянии делать простейшие орудие труда, при этом заранее представляя, каким оно должно быть (абстрактное мышление). Высказанная выше версия о грани, отделяющей человека от животного, не проходит.
Авторы фильма провели эту грань в другом месте. Задача для нескольких обезьян была такой: под тяжелым камнем лежит лакомство. Одна обезьяна не в состоянии поднять камень, но силы двух обезьян достаточно. Чтобы решить задачу, они должны были бы объединить усилия, договориться. Этого не произошло. По мнению авторов фильма грань между человеком и животным проходит через организованную коллективную деятельность.
Не берусь оспаривать результата опыта, но с выводом авторов фильма позволю себе не согласиться. Многие хищники, живущие стаями, охотятся коллективно, более того с разделением функций. Одни загоняют, другие из засады нападают. Стало быть в компетенции естественного отбора обеспечить совместный коллективный труд с разделением функций у животных. При этом схемы охоты на разных животных в принципе отличаются, значит существуют и какие-то механизмы (видимо предварительное обучение), позволяющее совместно решить, когда какую схему использовать.
Даже попытки провести грань, отделяющую человека от животного, через заведомо человеческие занятия, как земледелие и животноводство, обречены на неудачу. Можно построить очень естественные схемы на основе часто повторяемых случайных событий и естественного отбора, приводящие животных относительно высокого уровня развития к этим занятиям. То, что естественному отбору это вполне по плечу, можно видеть на примере муравьев, разводящих тлей. А земледелие вполне может сложиться из широко распространенной у многих животных привычки прятать что-то съедобное, закопать, да еще пометить территорию. Если в качестве закапываемого будет, например, корнеплод, размножающийся вегетативно, то это очень хороший способ класть на хранение, и он вполне может войти в привычку.
Попытки провести грань, отличающие человека от животного, через умение говорить, могут быть состоятельны только отчасти. Во-первых, речь – вторичный инструмент, развивающийся вместе с потребностью, диктуемой родом занятий. Во-вторых, звуковых сигналов не врожденного происхождения, в арсенале различных видов животных вполне достаточно, чтобы служить зародышем для будущего языка. Животные вполне в состоянии различать и запомнить десятки различных звуковых сигналов от человека, сами только не могут их воспроизводить в таком объеме. Голосовой аппарат вместе с участком, мозга, отвечающим за речь, оказывается к этому не готов. Т. е. если идти по пути наименьшего сопротивления, то можно предположить, что у животных не подготовлен участок мозга, управляющего некоторыми тонкими движениями, такими как развитая речь (Такую версию мне приходилось слышать), и им необходим еще период в десятки тысяч лет для биологической эволюции мозга, создания в нем соответствующего отдела.
Лично мне эта версия не нравится. Очень сложно допустить, чтобы природа, создав биологический компьютер колоссальной мощности, не сделала память в нем достаточно унифицированной для любого рода информации. Эволюция вероятно начала с создания компьютера для управления физиологией организма. Для этого нужны огромные вычислительные мощности. Запас по ним тоже должен быть и немалый, потому что это вопрос выживания организма. Можно ли представить себе, что из-за случайной гибели одной нервной клетки в мозгу, нейрона, вдруг перестанет функционировать сердце или почки. Естественный отбор обязан был позаботиться о запасе объемов памяти, и вычислительных мощностей, вариантах дублирования программ и т. д.
Если мы немного проанализируем работу собственной памяти, то обнаружим в ней очень много интересного и рационально устроенного. Например, то что нам требуется часто, лежит в памяти где-то очень близко. Мы можем пользоваться им неосознанно, автоматически, даже если это интеллектуальная информация. А память о чем то давно прошедшем, хранится где-то очень далеко в «архиве», не мешая сиюминутным делам, но при желании может быть там обнаружена и извлечена.