Инженер: Два.
Консультант: Подтверждаю, два. А в чём прикол? Обычный тест на наличие сознания. Когда человек падает без сознания, после того, как его приводят в чувства, его спрашивают про количество пальцев, чтобы убедится, что он адекватен.
Писатель: Получается, что ты знаешь, что их два. И ты знаешь. И я знаю. И у нас с вами СО-ЗНАНИЕ! То есть – совместное знание. Кстати, по английски, сознание – “коншенснес” (англ: consciousness), а знание – “сайнс” (англ: science). Латинские корни подтверждают тоже самое значение – совместное знание. Интереснейшее занятие – внимательно присмотреться к русским словам, начинающимся на “со-” и английским, начинающимся на “ко-” (англ: co-) и “кон-” (англ: con-).
Инженер: А если он немец?
Консультант: Кто?
Инженер: Ну, человек, который был без сознания. Или китаец, без разницы. Ты его спрашиваешь, а он не понимает!
Писатель: Интересно, что ты сначала сказал “немец”. Само слово в русском языке появилось от слова “немой” и относилось ко всем иностранцам, которые говорили непонятно. Думаю, что он догадается и скажет тебе “два” на немецком:) Поймёшь ли ты? В любом случае – трудности будут.
Инженер: Получается, что сознание каким-то образом связано с языком? Мы с вами в русском сознании, немцы в немецком сознании, китайцы – в китайском. А когда мы изучаем другие языки – мы расширяем сознание?
Консультант: Квадрат, треугольник, круг…
Инженер: Не согласен. Стул – он и в Африке стул. На каком языке ты его не называй.
Писатель: А со-звучия? Ассоциации? Например, “жидкий стул”:) Будет на английском языке – “диарея” (англ: diarrhea), а уж какие там ассоциации, я не знаю. Может больше, может меньше.
Инженер: Получается, что есть некоторая ёмкость языка, и она зависит не только от количества слов, но и от количества связей между ними. Прямо как с нейронами у человека! Их, по последним данным которые я слышал, около восьмидесяти миллиардов, а нейронных связей, которые эти нейроны образуют между собой, больше, чем звёзд на небе! Какие-то невероятные цифры.
Консультант: Я слышал, что у ребёнка, когда он рождается, нейронов гораздо больше, чем у взрослого человека. Во время взросления те нейроны, которые не были активированы и не стали участвовать в нейронных связях – отмирают. Как скульптор постепенно убирает из цельного куска мрамора всё лишнее и остаётся фигура.
Писатель: Главный вопрос – а что там у нас в мозгу лишнее? Возвращаясь к языку. Мы с женой с годовалого возраста сына учили сразу трём языкам – английскому, французскому и русскому, конечно. Курсы для малышей, репетиторы. Первые слова он начал говорить на английском. Видимо, потому что слова короче – “кэт” (англ: cat), “дог” (англ: dog) проще выговорить, чем “кошка” или “собака”. Идея развивать ребёнка через изучение разных языков с самого детства принадлежала жене, а я поначалу присматривался, но потом понял, что никакой перегрузки нет, языки учатся играючи – и успокоился. Интересно, что при разговоре, сын свободно переходит с одного языка на другой, никогда их не перемешивает. Если я вижу предмет, например, яблоко, то у меня в голове появляется русское слово “яблоко”, которое я могу “перевести” там же в голове на “эппл” (англ: apple). Именно так, как мы языки и учили – переводом. А сын яблоко увидел в первый раз, когда никакого названия не знал, он просто вкусный предмет видел. Слышал три разных названия и запомнил. То есть у меня в голове “предмет – слово 1 – потом слово 2”, а у него в мозгу сразу все связи зажигаются “предмет – слово 1”, “предмет – слово 2”, “предмет – слово 3”. Это как у нас “предмет: яблоко = яблочко”, у него “предмет: яблоко = эппл = ля пом” (англ: apple, фр: la pomme).
Консультант: Вот так же у нас науки разделены. У биологов один язык, у химиков – второй, у физиков – третий, а яблоко – одно!
Инженер: Снова – квадрат, треугольник, круг…
Консультант: Да, мир – сложен и многообразен. Сначала была философия, которая ставила общие, экзистенциальные вопросы. По мере накопления знания началась дифференциация, дробление на различные науки, в каждой из которых связанные знания накапливались, появлялся свой язык. Настолько свой, что учёные перестали понимать друг друга. Но, к слову сказать, запрос на объединение наук под одну крышу есть. Все инновации – это результат, появляющийся на стыке объединения того, что до этого было разъединено. Что далеко ходить – я как консультант очень часто занимаюсь именно тем, что организую среду, в которой сотрудники из различных отделов начинают наконец понимать друг друга, хотя вроде бы и раньше говорили на одном русском языке. И от этого нового понимания происходят взрывы эффективности.