Теперь такие забавы стали еще дороже. Экологи обещали льготы для «добросовестных» исследователей космоса, но как раз вокруг этих льгот и развернулся нешуточный скандал, в котором успел засветиться заместитель по науке.
Во всем остальном компания вела себя тише воды ниже травы. Даже вот этой, слегка притоптанной по уровню ячеек пластиковой защиты. Никакой рекламы, как у Near Space Shipyards или Терры-II, никакого участия в видеодискуссиях, полная внешняя тишина и забвение. Они даже в открывшемся три года назад листинге Space Composite не светились.
Потому что компания оставалась непубличной. Созданной на частные средства и, насколько он знал, продолжающей существование на частные средства. Акционерами компании являлись только ее сотрудники. Зато все, без исключения.
Как он слышал, акционерами компании являлись даже работающие на нее охранники и уборщики. Наверное, поэтому их почти не было. Он, по крайней мере, не увидел пока ни одного.
Юноша чуть повернул голову влево, реагируя на движение. Словно подтверждая его мысли, там полз низенький робот-уборщик, медленно и тщательно отбирая, какие именно листья он хочет собрать, а какие – оставить догнивать.
И вот этот офис – отличный офис, надо сказать, с отличной территорией-парком на несколько сотен гектаров. Но доехать до него – сотня километров от Красноярска, в самой глуши, что называется – «до Черемушек, а дальше лесом». В его понимании это было последнее место, где можно было расположить компанию, которая одна из первых выкупила лицензию на терраформирование. Хорошо хоть, что Енисей рядом.
Даже если ничего не выйдет с научными прорывами, то всегда можно порыбачить.
Над козырьком входа кособоко висели три разноцветные буквы: G P M.
«Зеленая планета Марс», – прошептал, расшифровывая и одновременно переводя юноша. Это не было названием компании, скорее – ее, как говорил ЗГД по науке, «краткосрочной целью».
Подходя к открытым стеклянным дверям, юноша еще раз огляделся и подумал, что если уж компания так гордится своей демократичностью, то почему на лужайках нет ни одного живого человека? Могли бы валяться под деревом и тыкать в клавиши на природе, а не внутри здания.
В бизнесе нет идеалов и нет идеальных компаний, подумал он напоследок, входя внутрь.
Его встречали.
– Данила, надо полагать? – мужчина был ниже, толще и «лысее» его самого. И старше. Так что юноша мог считать себя удачливым человеком. Но мужчина работал в компании, а Данила – нет, и на весах юноши это перевешивало и возраст, и вес, и уж точно наличие волос на голове.
Данила кивнул:
– Сергей Валентинович?
– Можно Сергей. У нас здесь просто. Пошли, опаздываем.
Куда они могли опаздывать, Данила не понял. Формально – до назначенного времени было еще полчаса. Слишком далеко добираться – и он выехал из Красноярска с запасом, прилетев вообще еще вчера. Негоже демонстрировать пренебрежение к работодателю, опаздывая на собеседование. Даже к такому демократичному, как этот.
Впрочем, и задавать глупые вопросы тоже негоже. Если, конечно, ты хочешь не вхолостую провести время, а действительно попасть на работу к этим людям.
Данила хотел. Эта компания давала невиданные шансы. Возможность не только работать именно над тем, о чем он мечтал, но и стать после этого безумно богатым. И – полететь на Марс.
В его двадцать четыре ему было достаточно одного Марса. Хотя он готовился к собеседованию, тщательно подбирал аргументированные тезисы для ответа на вопрос «почему вы хотите работать именно в нашей компании». Готовился даже слегка поторговаться по деньгам, если понадобится.
Они прошли холл на входе, поднялись на несколько ступенек по короткой лестнице, и холл плавно перетек во второй, отделенный от входного лишь этими ступеньками да небольшими перилами. Кругом стояли столики, в самых неожиданных местах – диваны, иногда полностью перегораживая проход.
Сергей Валентинович решил доказать, что он «просто Сергей», и, несмотря на возраст, перепрыгнул через один такой диван, удачно приземлившись на подушку, валяющуюся прямо на полу. И только теперь Данила понял, что его куратор ходит босиком, одетый лишь в какие-то легкомысленные белые носочки с крохотными синими цветочками по бокам. Только эти незабудки и выдавали цену этих носков – компания F-M-N (forget-me-not) считалась самым дорогим брендом по производству нижнего белья и одежды для космонавтов. Так что, несмотря на легкомысленность, эти носочки наверняка могли оказаться чуть ли не ходячей медицинской лабораторией, которая по температуре отдельных точек на ступне определяла состояние различных органов тела владельца.