— Понятно, — сказал Эллери. Некоторое время он молча курил. — Говорите, его прислали по почте? — Купер кивнул. — Вы бережливый человек, мистер Купер?
Секретарь казался удивленным:
— Прошу прощения?
— Секретари имеют прискорбную привычку сохранять все бумаги. Могу я взглянуть на эту квитанцию? Вещественное доказательство всегда лучше устного заявления, как скажет вам любой юрист. Квитанция может снабдить нас ключом — именем отправителя...
— Так вот вы о чем, — сказал Купер. — К сожалению, мистер Куин, на квитанции не было имени отправителя. Я это хорошо помню.
Эллери выглядел огорченным. Выпустив изо рта облако дыма, он задумался, а затем заговорил резко, словно решившись на рискованный шаг:
— Сколько драконов изображено на этом держателе, мистер Купер?
— Идолопоклонство! — злобно повторила мисс Летиция.
Мисс Мерривел слегка побледнела:
— Вы думаете...
— Пять, — ответил Купер. — Дно, разумеется, пустое. Пять драконов, мистер Куин.
— Жалко, что не семь, — серьезно промолвил Эллери. — Мистическое число. — Он встал и прошелся по комнате, куря и хмуро поглядывая на золотых чудовищ, которыми были расшиты шелковые портьеры. Мисс Мерривел внезапно поежилась и придвинулась ближе к худощавому молодому секретарю. — Скажите, — продолжал Эллери, повернувшись па каблуках и глядя на остальных сквозь пелену дыма, — ваш маленький Дзито Кагива — христианин?
Не удивилась только мисс Летиция — эта женщина была способна напугать самого Вельзевула.
— Господи помилуй нас! — пронзительно крикнула она. — Этот дьявол?
— Почему, — терпеливо спросил Эллери, — вы упорно именуете вашего зятя дьяволом, мисс Гэллант?
Женщина упрямо сжала губы и сердито уставилась на него.
— Он вовсе не дьявол, — горячо заговорила мисс Мерривел, — а очень добрый старый джентльмен Возможно, мистер Кагива в самом деле не христианин, мистер Куин, но он и не язычник. Мистер Кагива просто не верит ни во что подобное — он сам часто так говорил.
— Значит, его, строго говоря, никак нельзя назвать язычником, — заметил Эллери. — Язычник — это человек, не принадлежащий к народам, исповедующим христианство, иудаизм или ислам, и не отказавшийся от верований своих предков.
Мисс Летиция казалась сбитой с толку, но затем торжествующе воскликнула:
— Он тоже не отказался! Я часто слышала, как он говорил о какой-то чужеземной вере, называемой...
— Синтоизм2, — подсказал Купер. — Это неправда, Мерри, что мистер Кагива ни во что не верит. Он верит в людскую доброту и в то, что каждый человек должен руководствоваться своей совестью. Это моральная сущность синтоизма, не так ли, мистер Куин?
— Вот как? — рассеянно пробормотал Эллери. — Очевидно, это очень интересно. Он не придерживался традиций культа? Ведь синтоизм — довольно примитивная религия.
— Идолопоклонник, — твердила мисс Летиция, как патефонная пластинка, на которой застряла игла.
Все не без смущения осмотрелись вокруг. На письменном столе стоял толстопузый маленький идол из блестящего черного обсидиана. В углу находился комплект самурайских доспехов. Морской бриз, проникавший сквозь открытое окно, слегка шевелил вышитых на шелке портьер драконов.
— Он не принадлежал к какому-нибудь старинному японскому тайному обществу? — настаивал Эллери. — Не получал много писем с Востока? Не принимал посетителей с раскосыми глазами? Не опасался чего-нибудь?
Драконы вновь зловеще зашевелились, а невидимый под доспехами самурай смотрел вперед своими загадочным взглядом. Приторно-сладкий аромат, казалось, усилился, наполняя их головы жуткими фантастическими мыслями. Все молча и беспомощно глядели на Эллери, охваченные смутным первобытным страхом.
— Дверной держатель был изготовлен из цельного стеатита? — осведомился Эллери, глядя в окно на бурные воды пролива. Дом словно плыл в безбрежном океане, покачиваясь на волнах. Эллери ждал ответа, но его не последовало. Билл Гэллант переминался с ноги на ногу; он выглядел еще более встревоженным, чем раньше. — Этого не могло быть, — задумчиво продолжал Эллери, отвечая на собственный вопрос. Его интересовало, какие мысли роятся в их головах.
— Что заставляет вас так думать, мистер Куин? — негромко спросила мисс Мерривел.
— Здравый смысл. Почему прошлой ночью украли эту, вроде бы ничего не стоящую вещицу? По сентиментальным причинам? Такие причины могли иметься только у самого мистера Кагивы, а я сомневаюсь, чтобы он стал бить вас по голове, мисс Мерривел, с целью похитить собственную безделушку из простой привязанности к ней. — Тетя и племянник выглядели испуганными. — О, вы еще об этом не знаете! Да, ночью здесь произошло примитивное, но весьма болезненное нападение, причинившее мисс Мерривел сильную головную боль. Шишка получилась очаровательная, можете поверить мне на слово... Обладал ли держатель какой-нибудь экзотической ценностью? Не являлся ли он символом чего-либо, предзнаменованием или предупреждением? — Бриз снова зашевелил драконов, а ненависть наконец исчезла из безумных глаз мисс Летиции, сменившись страхом мелкой душонки, загнанной в логово собственной злобы.