Не знал Григорий Каленикович лишь того, что на его поимку вышли две лодки, и одна из них дожидается в устье Барвинка.
Но сидевшие во второй лодке не имели опыта Бондаренко и вели себя неосторожно. Во всяком случае, Лутак услышал их раньше, чем они увидели его.
С большими предосторожностями и почти бесшумно отец с сыном выгрузили мешки с рыбой на берег Барвинка и спрятали их в кусты недалеко от моста. На это ушло не более десяти-пятнадцати минут. Теперь можно было отсидеться где-нибудь в тихом месте. Но Григорий Каленикович знал, что его дожидается Капитон, человек нетерпеливый. Он мог со зла возвратиться, а преследователи не уйдут, пока он, Лутак, не покажется. И старый рыбак быстро прикинул как можно перехитрить безрукого Юрия Максимовича, которого востроглазый Харитон успел разглядеть в лодке из-за кустов. «Более важно, чтобы Бондаренко не напал на след Капитона», — решил Григорий Каленикович и приказал сыну завести мотор.
Но как только лодка показалась из-за кустов, раздался зычный голос Клима Штанько:
— Стой, глуши мотор!
— Кто это? Что за люди? — притворно удивился Григорий Каленикович.
— Ты что же, Штунда, своих с перепугу перестал узнавать? Приставай к берегу!
Обе лодки стали рядом.
— Ну, Каленикович, что ты тут робишь? — спросил Юрий Максимович.
— Да вот в лагерь собрался.
— В лагерь? — удивился третий пассажир, в котором Григорий Каленикович, к великому своему неудовольствию, сразу признал следователя Курносова. — В какой это лагерь вы собрались, Григорий Каленикович?
— Да в «Орленок», вот в какой, — недовольно ответил Лутак, ожидавший такой вопрос. — Правление постановило, чтобы каждый по два трудодня отработал. А я рассчитываю сына отдать в лагерь, вот и собрались мы с ним, чтоб не было выговора от Юрия Максимовича.
— Что правда, то правда, — подтвердил Юрий Максимович, — есть такое решение правления артели.
— Так вам светлого дня мало, что ли? — спросил злоязычный Штанько. — Или вы в лунатики записались?
— Решили загодя приехать. Отпрацюем от зорьки до захода — вот и два дня.
— А что это тебя понесло в Барвинок? — не унимался Штанько.
— Проклятый радикулит, спаси господи. Думал, короче дорога и меньше придется на воде быть, да чуть не засели на всю ночь.
— Проворный же ты шугать по ровчакам, — заметил Юрий Максимович.
— А рыбку же откуда везешь? — спросил Штанько. — Или и язь вскочил, чтоб радикулит не схватить в сырой воде?..
Все засмеялись этой шутке, только Григорий Каленикович обиделся.
— Шути, да знай меру, — сказал он в сердцах. — Где ты его видишь?
— А мы сейчас поглядим.
— Гляди, гляди, только смотри, чтобы гляделки не проглядел...
— Не сердись, Каленикович, ты же известный хитрец. Голыми руками тебя не возьмешь, — примирительно сказал Штанько, влезая в соседнюю лодку. — Ну-ка, это что за вещь?
— Мешок, не видишь?
— Вижу, А за какой он надобностью?
— Мало надобностев у живого человека, помилуй господи. Или на мешки тоже есть запрещение? — ядовито спросил Григорий Каленикович.
— Ни сетей, ни другой какой-нибудь снасти как будто нет, — обескураженно сказал Штанько, обыскав лодку. — А рыбой пахнет.
— Недаром говорят, курам просо снится, — сердито ответил Григорий Каленикович.
— А куда ж все-таки ты держишь путь? — допытывался Штанько.
— Говорю ж тебе, в лагерь.
— А «паучок» небось в кустах припрятал?
— Ябедников на том свете за язык вешают, Штанько, ты учти.
— Вот страсти какие! — ужаснулся Клим. — А я, Штунда, еще долго проживу на этом свете, так что не беспокойся обо мне.
— Ладно, поговорили — и расходиться пора, — сказал следователь. — Счастливого пути, Григорий Каленикович, можете двигать.
Штанько возвратился к своим.
— Бувайте! — сказал доброжелательно Лутак. — До новой встречи! — и столкнул лодку в реку.
— Не верю я, что он в лагерь пойдет, — сказал Штанько, когда моторка Штунды ушла за мост.
— Это легко проверить, — ответил следователь, — и Лутак не так глуп, чтобы сомневаться в этом.
— А я уверен, что он браконьерствовал, — стоял на своем Штанько. — И не один.
— Почему ты так думаешь? — заинтересовался Юрий Максимович.
— Потому, что Штунда человек осторожный и случайно не вышел бы на нас.
— В этом есть смысл, — признал следователь. — Дальше, Клим!
— А дальше то, что он хочет сбить нас со следа, запутать.
— Что же ты предлагаешь?