— Все в порядке, — сказал Кристинин, — только ответьте на несколько вопросов, вы недавно клали вещи?
— Ну да, недавно! — у нее оказался самый низкий и редкий из женских голосов — контральто. — Еще десяти не было!
— Скажите, ячейка была пустой?
— Ну да, пустой! Минут двадцать ждала, пока освободилась!
— За вещами к ячейке подходили два пассажира?
— Вот еще — два! Один был, а второй уж потом подошел!
О чем бы Кристинин ни спрашивал, его собеседница начинала с отрицания. Тогда он переменил тактику.
— Они между собой не разговаривали?
Женщина чутко среагировала, поэтому облекла свое несогласие в новую форму.
— А чего им разговаривать?! — спросила она. — Взяли и пошли!
— Вы с ними рядом не стояли? Какие они из себя?
— А где же мне стоять? Не для того я ждала! Какие из себя?! Мне их рассматривать некогда! Какие вопросы задают!
— В соседнюю ячейку кто-нибудь в это время не укладывал вещи?
Она на секунду задумалась.
— Мужчина был. Напротив меня сейчас сидит на диване. Бородатый, таких я называю тунеядец! — И тут же, словно спохватившись, добавила: — А почему ему не класть! Вот еще! — Ей словно нравилась эта игра.
— Покажите его милиционеру, — сказал Кристинин, кивая на Денисова. — Спасибо за подробную информацию.
У мужчины, которого через несколько минут привел Денисов, было тонкое лицо, тонкий с горбинкой нос и великолепные черные баки, переходившие на подбородке в курчавую мефистофельскую бородку. С Кристининым они нашли общий язык с полуслова.
— Видел, — сказал бородач, — двое. Взяли из девятой ячейки чемодан и сумку. Молодые симпатичные ребята.
— Вы случайно не слышали, о чем они говорили?
— Две реплики. Первая: «На такси или трамваем?» Вторая: «На трамвае, сойдем перед мостом». Они украли вещи?
— Да.
— Может, помочь запрограммировать?
— Спасибо. У нас еще нет такой машины.
— Тогда я вам сочувствую...
Большие вокзальные часы показывали пять минут второго. Шум в зале понемногу стихал. Наметанным глазом Кристинин уловил изменение в расстановке постовых. Один из них оттянулся к самому выходу и теперь стоял почти в дверях, внимательно оглядывая каждого пассажира.
Издалека прямо к Денисову и Кристинину направлялся старшина, что-то на ходу рассказывая невысокому чернявому человеку в запорошенном снегом демисезонном пальто и меховой финской кепке.
При виде его Денисов встревожился.
Знакомый со всеми скрытыми от непосвященных тонкостями и пружинами милицейского действования Кристинин с интересом следил за инспектором.
— Меньше посторонними разговорами надо отвлекаться, — сказал человек в финской кепке, не здороваясь, вскользь стрельнув глазами в Кристинина, — теперь вот бегай и ищи неизвестно кого!
— Это в дневную смену случилось, — сокрушенно вздохнул старшина, — не везет Мотину...
— Вот когда задержим, тогда точно узнаем, в чью смену! Потерпевшую направьте в отдел! — Оперативный работник вокзала намеренно игнорировал присутствие Кристинина, которому не был подчинен. — А его, — он кивнул на Денисова, — на всякий случай переоденьте, будет тоже искать! Ведь сколько предупреждаешь на разводах, чтобы внимательнее...
— Ну и ну! — покачал головою Кристинин, когда инспектор ушел. — Кто это?
— Капитан Блохин, — старшина помедлил. — Иди, Денисов, в общежитие, переоденься!
— Ну, я пошел, — смущенно попрощался Денисов, — желаю вам поскорее разыскать Фогеля! Извините, что так все получилось...
Кристинин рассеянно наблюдал за поломоечным комбайном, с ревом приближавшимся к автоматической камере хранения. Им управляла энергичная женщина в комбинезоне, две другие ей помогали. Пассажиры стали поднимать вещи, освобождая проход. Женщины спешили. В жестких щетках поломоечного агрегата беззвучно прыгал и вертелся пустой бумажный стаканчик.
У входа в зал показались Горбунов и уже знакомая Кристинину девушка. Майор что-то ей объяснял, растерянно разводя руками...
Вернувшись через двадцать минут к камерам хранения, Денисов снова увидел Кристинина и Горбунова, Они и не думали уходить.
— Поедешь с работниками МУРа, — сказал Денисову старшина, — есть одна зацепка, проверите. Может, найдем вещи!
Пока они были на вокзале, на улице потеплело и пошел снег. Вокруг почти ничего не было видно от стремительно налетавших белых шквалов, И все-таки здесь дышалось легче, чем на вокзале. И было тише.
— Может, вам лучше отдохнуть? — спросил Денисов. — Вы ведь с самого утра! И завтра опять весь день мотаться по городу!
Кристинин ничего не ответил. Денисов был молод и еще не знал всех тонкостей профессиональной этики. Горбунов несильно смазал Денисова рукой по шапке.
В машине Кристинин включил внутренний свет, достал карту Москвы и расстелил рядом с собою на переднем сиденье. Майор Горбунов и Денисов расположились сзади.
— Место, куда стремились уехать преступники, должно находиться недалеко от какого-то моста, до него можно доехать трамваем, — Кристинин снова стянул с головы шапку, — смотрим трамваи: третий, тридцать восьмой, тридцать девятый, «А»... Мосты: Краснохолмский, Устьинский, Автозаводской...
— Краснохолмский отпадает, — сказал Денисов, — до него от вокзала рукой подать! Ясно, что они не взяли бы такси на такое расстояние! И для таксиста подозрительно.
— Дальние мосты тоже отпадают — на трамвае они туда не поедут!
Горбунов перегнулся через спинку сиденья и включил радио. По УКВ шел репортаж с первенства Европы по фигурному катанию, предназначенный для телезрителей.
— ...Наша замечательная пара Людмила Пахомова и Александр Горшков заканчивают катание! Мы с вами! — донеслось из шума атмосферных разрядов. — Мы с вами, Людмила и Александр, все, все, без исключения, кто сейчас смотрит нашу передачу...
— Путь к мосту должен быть простым, — продолжал Кристинин, — простым и не очень далеким, чтобы на трамвае было даже удобнее, чем на такси, с учетом одностороннего движения...
— Еще минуточку, — ни к кому не обращаясь, попросил Горбунов, — сейчас объявят очки!
— ...Английская пара Таулер — Форд прима-танцоры, но только танцоры, исполнители, но не создатели...
Внезапно наступила пауза, пронизанная ветрами и хрипотой.
— Надо же в такой момент. Ну ладно, — майор махнул рукой, и Кристинин, словно только дожидавшийся этой секунды, без сожаления нажал на клавиш радиоприемника. Свист и дыхание космоса сразу исчезли, в машине стало тихо.
— Я вижу только один такой мост — Автозаводской. К нему от вокзала идут два трамвая, и оба кратчайшим путем. Если же ехать к мосту на машине, то надо сначала выехать на Садовое кольцо, к метро «Добрынинская», оттуда на Тульскую. Сейчас проверим еще одну деталь, — Кристинин поискал глазами по карте, — ну да, и «Алмаз», в общем-то, недалеко. Район им знакомый.
— Я думаю, что нужно связаться с трамвайным депо. Пассажиров вечером на этих линиях негусто, — Горбунов откинулся к спинке сиденья, азарт спортивного болельщика в нем утих, он лишь похрустывал костяшками пальцев.
— Может, водители трамваев кого-нибудь вспомнят? Молодые веселые ребята с чемоданом и сумкой — это уже немало!
— Согласен, — Кристинин включил зажигание, и еще несколько минут, пока мотор прогрелся, они сидели молча, наблюдая, как оконные «дворники» медленно и неловко царапают ледяные наросты на стеклах. Потом Кристинин плавно тронул машину с места.
В белой пелене ехать пришлось осторожно.
— А нет сведений, что Фогель пытался выбраться из Москвы? — Денисову хотелось быть чем-то полезным. — Если так, то самое главное сейчас — вокзалы!
— Трудно сказать, — отозвался Горбунов.
Майор объяснил Денисову, что ни он, ни Кристинин не руководят розыском Фогеля, а включены в оперативную группу как сотрудники, знающие его в лицо. Словесный портрет Фогеля, в котором чаще других признаков в разных сочетаниях варьировалось слово «средний», нельзя было назвать особенно запоминающимся, а фотографии Фогеля должны были поступить сегодня ночью.