— Ты прав, Франческо, — согласился Горанин. — Ведь по подобной схеме кто-то пытается действовать и сейчас: цепь террористических актов, а затем появление фальшивки о связях «бригадистов» с коммунистами. И всё это накануне выборов! Да, почерк явно один и тот же.
— И принадлежит он, я думаю, «тихим американцам» из известного тебе управления грязных дел, — добавил Мазини. — Между прочим, если ты помнишь, Моро в предсмертном послании писал, что за тем, что происходит с ним, скрывается, возможно, американское или западногерманское влияние.
— К сожалению, у нас нет весомых доказательств, что в деле с Чезаро Росси замешано ЦРУ, — пожал плечами Горанин.
В этот момент пронзительно и как-то неожиданно зазвонил телефон. Мазини взглянул на часы.
— Думаю, доказательства скоро появятся…
Ричене молча встал с массивного стула и, тяжело ступая, подошел к аппарату. Выслушав то, что ему сказали, он повернулся к своим гостям и сдержанно произнес:
— Они проехали бензоколонку. Через пять минут будут здесь.
Новенький «пежо», забрызганный до стекол дорожной грязью, лихо подкатил к мельнице и, эффектно развернувшись, затормозил у входа. Дверцы распахнулись одновременно, и из машины вылезли пять человек. Горанин, смотревший на эту сцену сквозь жалюзи окна второго этажа, сразу узнал Антонио Рицо — щегольской светлый плащ, шелковое кашне, модная прическа с «благородной» сединой на висках. Редактор «Вечерних новостей», как всегда, старательно молодился, был подчеркнуто свеж и энергичен, и только мешки под глазами да глубокие морщины, избороздившие его породистое лицо, выдавали истинный возраст.
Оглянувшись вокруг и никого не увидев около мельницы, Рицо сказал своим спутникам:
— Ребята, вы пока тут покрутитесь, можете щелкнуть пару раз, а я пойду на разведку.
Редактор направился к дверям, а журналисты рассыпались по двору. Их Горанин тоже узнал — это были репортеры и фотокорреспонденты известных правых изданий.
— Мог бы и коммунистов пригласить, — недовольно заметил Игорь. — Тем более что дело непосредственно касается их партии.
— Что? — усмехнулся Мазини. — Ты шутишь! Он же не выносит коммунистов, хотя и тщательно маскирует это крепкими рукопожатиями, обаятельными улыбками и любезными словами.
— Ладно! — мотнул головой Горанин. — Иди встречай эту «акулу пера и шакала ротационных машин».
В этот момент дверь распахнулась и в комнату с улыбкой, обнажившей ряд безукоризненных зубов, стремительно вошел Рицо. Ещё с порога он раскинул руки, будто собираясь обнять ближайших родственников, однако, подойдя к Горанину и Мазини, ограничился рукопожатиями, причем с Игорем — весьма прохладным.
— Рад видеть вас в добром здравии, — объявил редактор.
— Я тоже рад, что ты в хорошей форме, — сказал Мазини с едва заметной иронией.
— Ну, когда приступим к делу? — поинтересовался Рицо, доставая из кармана массивный золотой портсигар. — Ребята внизу уже сгорают от нетерпения и давно приготовили фотоаппараты и диктофоны.
— Скоро, — ответил Мазини, а затем, взглянув в окно, спросил:
— Послушай, Антонио, кого это ты приволок на хвосте?
— Что ты имеешь в виду? — озадаченно проговорил тот.
— А ты взгляни вон туда, — Мазини указал в направлении двора.
Рицо с оскорбленным видом приблизился к окну.
По дороге, ведущей к мельнице, крадучись, подъезжал черный «мерседес». Он миновал ограду, сложенную из массивных камней, и затормозил под сенью раскидистого дуба. Некоторое время из машины никто не выходил. Затем дверцы распахнулись, и из темного салона не торопясь вылезли четверо мужчин. Трое из них — один в длинном пальто и черных очках, другой — в кожаной куртке и джинсах, третий — толстяк с распухшими губами — пошли в сторону мельницы. Четвертый — свирепого вида бородач — остался около «мерседеса».
Приехавшие раньше журналисты собрались вместе и принялись что-то оживленно обсуждать, поглядывая в сторону вновь прибывших.
Рицо, чувствуя себя в роли потревоженного хозяина, вышел на веранду.
— Что происходит? — строго спросил он. — Кто вас сюда звал?
Люди продолжали молча приближаться, невозмутимо разглядывая разгневанного редактора.
— Кто вы такие, наконец! — Голос Рицо сорвался на фальцет.
— Я вам скажу, кто это, — произнес Горанин, который тоже вышел на веранду и стоял неподалеку от редактора. — Это члены «красных бригад» во главе с небезызвестным Клаудио Понти, пожелавшие, по всей видимости, присутствовать на пресс-конференции советского журналиста.