Инженер слушал молча, опустив голову, в глазах его появилось невеселое выражение.
– Пять часов, которые ты провел с Сией, распределились примерно следующим образом, – продолжал Аввакум.
– Я восстанавливаю по памяти. Слушай! В пять часов без нескольких минут ты вышел из своей квартиры и, подойдя к остановке, что возле вашего дома, дождался «шестерки», билет взял с пересадкой. На площади Возрождения, пересев на «четверку», сошел на предпоследней остановке, против скверика с фонтаном. Так. Это было, значит, в пять часов десять минут. До условленного времени встречи у тебя оставалось еще двадцать минут. Поскольку делать тебе нечего, ты начинаешь оглядываться туда-сюда и замечаешь напротив павильончик. Над входом зеленая вывеска с красной надписью «Салон для чистки обуви». В
этом салоне – пять шагов и длину и три в ширину – работают два цыганенка, Ахмед и Сали. Сали – младший брат
Ахмеда. Ты садишься к нему, то есть устраиваешься на рабочей площадке Сали.
Итак, в пять двадцать ты снова «стоишь на якоре» у остановки, уже и начищенных ботинках, и терпеливо ждешь нашу общую милую и великодушную знакомую.
Она, как обычно, опаздывает минут на двадцать. Чтобы не пропустить киножурнал, вы решаете не дожидаться следующего трамвая и садитесь в переполненный вагон. Тут во время давки стряслись беда – твой пиджак лишился нижней пуговицы.
В этом месте монолога Аввакума инженер ощупал полу и с изумлением и даже испугом уставился на него: пуговица и в самом деле отсутствовала.
– Со мной такое тоже случалось, – пожал плечами Аввакум и нахмурился.
Он помолчал немного и снова продолжал:
– Вы отправились в кино «Балкан», где идет, если я не ошибаюсь, какой-то итальянский фильм. Затем ты провожаешь Сию до трамвайной остановки напротив Дома профсоюзов. Перед вами кондитерская, и ты галантно приглашаешь туда свою даму съесть мороженое стоя. Туг происходит вторая за этот вечер неприятность – на твои брюки попадает капля шоколадного мороженого. Выйдя на улицу, вы оба невольно посматриваете на третий этаж третьего дома справа – туда, где находится мое окно, и убеждаетесь, что оно светится. Так… Затем наша милая и великодушная знакомая уходит – она вдруг заявляет, что у нее болит голова. А ты, мой старый, верный друг, подгоняемый неведомо какими чувствами и соображениями, идешь ко мне в гости, чтоб уверить меня, будто ты провел вечер в гостях у своих хороших знакомых.
Аввакум закурил новую сигарету и опять усмехнулся.
– Может, ты станешь доказывать, что Сии не было с тобой? Напрасный труд, милый мой! Кому оно нужно, твое алиби?
Лицо инженера залила краска, потом оно стало серым, как потертый переплет «Истории древнего Рима», которая лежала перед ним на столе.
– Так, – глухо произнес он и откашлялся. – Значит…
Значит, ты следил! Ты за нами шпионил! Чудесно. Знать, не зря я все время испытывал неприятное чувство, будто кто-то идет за мной.
– Ты испытывал неприятное чувство? – Аввакум окинул его насмешливым взглядом. – Что ж, возможно, если совесть у тебя находится где-то под лопатками!.
Он погасил окурок, постоял у окна, потом обернулся и подошел к большому зеркалу, висящему напротив книжных полок.
– Тебе ведь известно, что такие рыцари, как я, на любовных турнирах часто терпят поражение! – улыбнулся он.
– Почему же это должно трогать тебя? Мой неуспех предопределен бытием. Ты тут ни при чем. Таких женщин, как
Сия, не очень прельщают суховатые личности вроде меня.
Они не любят морщин, а мой лоб, как видишь, уже прорезали борозды. Им не нравится седина, а мои виски, как говорят поэты, уже покрыл серебристый иней. И потом, улыбаться до ушей я не умею, запас моих анекдотов скуден, а стоит мне запеть, в голове моего слушателя тут же появляются самые черные мысли – он готов либо убить меня, либо бежать на край света…
Он опустился в кресло, откинулся на спинку и вытянул свои длинные ноги.
– Что же касается твоего обвинения, будто я за вами шпионил, то за это тебе следовало бы надрать уши, как это я делал, если ты припоминаешь не раз в детские годы. Но ты мой гость, и, слава богу, законы гостеприимства обязывают меня быть внимательным и учтивым.
– В таком случае, откуда же тебе известны все эти подробности, если ты за нами не следил? – спросил инженер, стараясь, чтобы голос его звучал не слишком неприязненно.