Бессонны небеса, низринутые ниц,
Кровь застит мне глаза, срывается с ресниц.
Затем, словно весеннее облако, стал проливать слезы и так причитал, что среди людей поднялось смятение и многие из них от его опаляющего душу голоса попадали без чувств. Народ заволновался. Юноша плакал и причитал, а потом вскочил с места и трижды, хлопая в ладони, обошел вокруг табута — погребальных носилок — и затем опять двинулся вперед. Рабы подняли носилки и тоже пошли за ним. Дервиши!
Любовь скорей потянется к тому,
кто близок болью сердцу моему.
Светильник, чей фитиль уже дымится,
скорей других ответно загорится.
Увидев все это и услышав его слова, я вдруг почувствовал, что, как сумасшедший, теряю самообладание. После длительного волнения и смятения я наконец был способен размышлять: «Эти заботы, что свалились на меня, вполне закономерны и нет другого средства их устранить кроме как доброй помощи друга. Сколько ты скитался, прислуживал и унижался, так не лучше ли постучаться в двери безумия и уцепиться за подол этой благородной жемчужины!.. Возможно, именно этим путем сумеречная печаль обратится в утреннюю радость и сыщется ключ к этой запертой двери».
С этими мыслями я последовал за тем юношей.
Люди, заметив, что я пошел за ним, схватили меня, бедолагу, за ворот и стали говорить:
— Ты, неразумный чужестранец! Тебе что, жизнь надоела и душа просится вон из тела?!
Я же, прикинувшись безумным, не слушал их слов. И тут появился повидавший жизнь человек и сказал:
— Друзья, как говорится: «Безумец рад, когда видит еще одного безумца». Поэтому не трогайте этого несчастного, не терзайте его сердце ногтями наставлений и предоставьте его самому себе.
Люди поняли, что я не послушаюсь их запретов и оставили меня в покое. Я же поспешил за юношей. Народ разбегался перед ним, а я следовал за ним. Каждый, кто видел меня в таком состоянии, прикусывал палец в сожалении. Юноша продолжал идти. Он слышал разговоры вокруг, но шел, не оглядываясь. Наконец он дошел до огромного дома и вошел в него. Я, пораженный, остался стоять на улице. Через некоторое время мальчик-слуга открыл дверь и предложил мне войти. Когда я вошел, увидел прекрасный сад и величественное здание. Я вошел в дом и увидел того отчаянного юношу восседавшим на почетном месте. На возвышении стоял табут, в ногах которого горела стеариновая свеча. Юноша, опустив голову, сидел в глубокой задумчивости. В руках он держал шестиглавую палицу. Как только я вступил в дом, я прочел молитву и поприветствовал его. Он, разгневанный, встал с места и сказал:
— Ты, глупец! Что с тобой стряслось и почему преследуешь меня?! — и замахнулся на меня палицей.
Я склонил голову и, прощаясь с жизнью, сказал:
— О, юноша! Во имя твоей веры, избавь меня от жизни, ибо она очень горька для меня.
Услышав мои слова, он опустил руку и отставил в сторону свою шестиконечную палицу. Но он все же влепил мне такую оплеуху, что я не удержался на ногах, повалился наземь и потерял сознание.
Когда я очнулся, то оказался возле того юноши. Соблюдая правила приличия, я вскочил с места и сел напротив него. Он опять сердито взглянул на меня и сказал:
— Эй ты, несчастный безумец! Что за недуг постиг тебя, что не владеешь ни умом, ни чувствами? Почему твоей душе все противно, терпению твоему пришел конец и ты пресытился своим существованием и надоела тебе жизнь? До сих пор я еще не встречал человека, который не бежал бы от меня. Только ты осмелился следовать за мной! Вот и расскажи мне о своей беде, потому что мне стало жаль тебя.