Лекарь пошел со мной и осмотрел девушку. Осмотрев ее, он удивился, а потом, размахнувшись, влепил мне такую затрещину, которую никогда мне не забыть. Я решил, что он знает эту красавицу. Поэтому я уже распрощался с жизнью и сел, ожидая тысячу неприятностей и позора.
Потом он сказал мне:
— Эй ты, бессердечный тиран и насильник, за что ты так жестоко поступил с этой бесподобной красавицей?
Я поцеловал ему руку и горестно сказал:
— Эй, человек, клянусь Аллахом, не я нанес ей эти раны. То, что пережил я, никому не пожелаю. Эта несчастная — моя сестра, а семья наша проживает в йеменской стороне. Мы направлялись к Байтулмукаддас — к священной обители. Вчера ночью на нас напали грабители. Они убили отца и мать, братьев и сестер. Я сумел скрыться. После того как воры, ограбив нас, отправились по своим делам, я вернулся к месту, где останавливался караван, осмотрел, где совершилось злодеяние, и увидел всех близких убитыми. Вдруг я услышал стоны и направился в их сторону, и увидел сестру, которая, чуть живая, лежала среди мертвых. Когда я приподнял ее голову, она открыла глаза, узнала меня и сказала: «Братец, помоги скорей, не то будет поздно». Я разыскал пустой сундук, положил ее в него, погрузил на лошадь и доставил ее в этот город. Я очень надеюсь, что моя сестра, как память о моих родных и близких, останется жива.
Лекарь, услышав это, успокоился. Затем я сказал:
— Отец, если с твоей помощью эта несчастная поправится, дам тебе все, что ты пожелаешь.
Услышав мое твердое обещание, лекарь сказал:
— Вот что, сынок, каждый, кто притронется к ее ранам, будет причастен к ее крови.
Потом он ушел. Я сидел в оцепенении, созерцая плачевное состояние красавицы, целовал ей руки, ноги...
Я хотел опять пойти к лекарю, просить и умолять его, чтобы сжалился над ней. Когда я вышел из караван-сарая, увидел того торговца, которому поручил свой товар. Я обрадовался ему. Торговец спросил о моем самочувствии и где я остановился. Я тоже расспросил его о здоровье и сгрузил свой товар у двери моей комнаты. Затем, захватив список товаров, я пошел к лекарю и сказал:
— Вот список купленных мной в Йемене материй. Возьми его и поспеши ко мне, чтобы как можно скорее оказать помощь той несчастной.
Лекарь отправился в караван-сарай, увидел воочию материи и это удовлетворило его. Он потребовал теплую воду, обмыл ее всю, наложил швы на раны, приложил мази и сказал:
— Сынок, дважды в день я буду приходить и менять мази. Ты же проследи, чтобы она меньше двигалась, чтобы не разошлись швы на ранах. И ежечасно давай ей пить капли египетской ивы.
Я сел у постели больной красавицы, весь отдался служению ей и полностью отказался от сна и отдыха. Лекарь приходил и дважды в день менял мази и наблюдал за состоянием больной. Через десять дней лекарь окончательно успокоился и уверовал в исцеление больной. Сердце мое привязалось к красавице, и любовь к ней возросла в тысячу раз. Я дошел до того, что мне, как безумному, хотелось разорвать ворот рубахи и кинуться без оглядки в простор степей. Но меня удерживали увещевания красавицы. Эта луноликая, звездоподобная, видя мое состояние, от всего сердца жалела меня и просила не плакать.
Через сорок дней все раны на теле девушки зажили. Лекарь разрешил луноликой побывать в бане. Услышав это, девушка очень обрадовалась, хорошо спала ночь и на другой день сказала мне:
— Эй, такой-то, мне очень хочется покушать чего-нибудь вкусного.
Дервиши! Мне трудно рассказать, в какое я пришел тогда состояние. Ведь все это время я мечтал, чтобы красавица попросила хотя бы шербет. Но даже этого не было. А в тот день, когда она попросила еды, я не мог ничего достать. Ибо все мои запасы к тому дню закончились. От стыда я не смел даже голову поднять. Красавица по моему состоянию поняла, что я истратил все деньги, ласково взглянула на меня и сказала:
— Послушай, дорогой, не огорчайся, что нет у тебя денег. Вставай, принеси мне бумагу и чернила.
Я, пристыженный и растерянный, вышел из комнаты, нашел и принес ей бумагу и чернила.
Красавица, продолжая утешать меня, написала на бумаге несколько слов, отдала ее мне и сказала:
— На городском перекрестке стоит ларек торговца драгоценностями. Там ты увидишь пожилого, благородного вида мужчину. Вручи эту бумажку ему и все, что он тебе даст, возьми и принеси сюда.
Так как я был смущен своей бедностью и думал совсем о другом, я не прочитал бумажку. Когда я пришел к тому человеку и отдал ему записку, он поцеловал ее и приложил к своим глазам. Затем выбежал из лавки, взял меня за руку и направился к своему дому. По дороге он вновь выказывал мне уважение, был приветлив и любезен со мной. Когда мы пришли к нему, он оставил меня в комнате для гостей, сам же куда-то удалился. Вскоре он явился с рабом. Раб нес блюдо с крышкой, завернутое в золотом шитый дастархан — скатерть. Человек указал рабу на меня и сказал: