Карна сказал:
— Что если мы отправимся в бар, выпьем и поговорим? Лучше будет, если вы поймете, на какую пакость подписались, до того как выйдем завтра утром.
Таверна оказалась двухэтажным зданием с наклонной крышей из гофрированной жести и фанерными стенами. Внутри первый этаж был отдан столу администратора и ресторану, как будто взятому из голливудских боевиков 50-х годов о Диком Западе: деревянный пол, длинная стойка в форме буквы J и вертикальные столбы, поддерживающие потолочные балки. Карна сказал, что комнаты для ночлега — на втором этаже.
В таверне было на удивление много народу. Они нашли столик-козлы у стены под мигающим неоновым знаком «Шлитц» и заказали четыре пива. Все замерзли.
— Большую часть того, что я вам расскажу, я узнал от Аджая, но, так как он неразговорчив, вам придется положиться на мою память. Как я уже говорил, это издавна охотничьи угодья Аджая, так что мы в надежных руках. Кстати, Аджай, в каком состоянии наш транспорт?
— Все устроено, мистер Карна.
— Фантастика. Пока я буду рассказывать, поправляй меня, если я где-нибудь собьюсь, Аджай.
— Да, мистер Карна.
Карна вздохнул:
— Не могу заставить его звать меня Джеком. Пытаюсь уже много лет.
— Они с Сельмой играют по одним правилам, — заявил Сэм.
— Верно. Вот вам в двух словах недостаток Аруначал-Прадеша: в зависимости оттого, кого вы спросите, мы сейчас в Китае.
— Тпру! Повторите-ка, — потребовал Сэм.
— Китай официально претендует на большую часть этой территории как на часть южного Тибета. Конечно, для жителей и для местных властей Аруначал-Прадеш — индийский штат. Северная граница между Аруначал-Прадешем и Китаем называется «линией Макмагона», ее провели согласно договору между Китаем и Соединенным Королевством. Китайцы на это не купились, а индийцы до 1950 года не укрепляли границу. И Китай, и Индия притязают на эту территорию, но практически ничего не предпринимают.
— Что это означает в смысле военного присутствия? — спросил Сэм.
— Ничего. В регионе есть индийские войска, но китайцы остаются севернее линии Макмагона. И отношения на самом деле вполне дружелюбные.
— Да… Гораздо менее приятно ANLF — «Движение за освобождение Аруначала». Самая новая и самая крупная террористическая организация. В последнее время они часто прибегают к похищениям. Тем не менее Аджай говорит, что у нас, вероятно, не будет с ними неприятностей: в последнее время организация распадается.
Сэм сказал:
— Согласно картам, наша цель — в двадцати пяти милях от границы на территории Китая. По ландшафту могу предположить, никаких пограничных застав здесь нет.
— Вы правы. Как я упоминал еще в Мустанге, граница, в общем, открытая. Ежегодно ее переходят несколько сотен пеших туристов. На самом деле китайскому правительству как будто все равно. В этом районе нет ничего стратегически важного.
— Еще одна хорошая новость, — заметила Реми. — Теперь расскажите об изнанке.
— Помимо труднопроходимой местности?
— Да.
— Изнанка такова: мы — со всех точек зрения — вторгаемся в Китай. Если нам не повезет и нас схватят, мы, вероятно, окажемся в тюрьме.
— Мы уже однажды столкнулись с такой возможностью, — сказал Сэм. — Давайте постараемся избежать такого исхода, а?
— Ладно. Ну-с, вперед, к змеям и ядовитым насекомым…
Наскоро поужинав цыпленком тандури, Сэм и Реми отправились спать. Номера внутри соответствовали общему стилю таверны: голливудский вестерновый шик без шика. Хотя температура снаружи была приятная — шестнадцать градусов, влажность не давала дышать. Наверху под потолком медленно разгонял воздух скрипучий вентилятор. Впрочем, вскоре после захода солнца начало холодать, и в номере стало уютно.
К восьми вечера они уснули.
Наутро их разбудил негромкий стук в дверь; Аджай шепотом окликал их. Сонный Сэм в темноте выбрался из кровати и подошел к двери.
Аджай сказал:
— Кофе, мистер Фарго.
— Не чай? Я приятно удивлен. Кстати, меня зовут Сэм.
— О нет, сэр.
— Который час?
— Пять утра.
— О-хо-хо, — прошептал Сэм и поглядел на спящую Реми. Миссис Фарго не была жаворонком. — Аджай, нельзя ли принести нам еще две чашки кофе?
— Конечно. Вообще-то, я принесу графин.
Полчаса спустя все собрались в таверне на завтрак. Когда с едой было покончено, Карна сказал:
— Пора собираться. Наша «смертельная ловушка» появится с минуты на минуту.
— Вы сказали «смертельная ловушка»? — переспросила Реми.
— Вы, должно быть, знаете ее под более обычным названием — вертолет.
Сэм рассмеялся.
— После того, через что мы прошли, мы, пожалуй, предпочтем ваше описание. Вы уверены, что справитесь?
Карна держал нерфовский мячик величиной с бейсбольный. В нем были отверстия для пальцев.
— Игрушка от стресса. Переживу. Полет будет недолгим.
С собранным и упакованным имуществом они вскоре перегруппировались на северном конце Йингкионга, на земляной поляне.
— А вот и он, — сказал Аджай, указывая на юг, где над самой поверхностью Сианга летел оливково-зеленый вертолет.
— Выглядит просто древним, — заметил Карна.
Когда вертолет повис над поляной, Сэм разглядел на боковой двери поблекший круг — знак ВВС Индии. Кто-то тщетно пытался закрасить оранжево-бело-зеленую эмблему. Группа отступила, укрываясь от ветра, поднятого лопастями, и ждала, пока осядет пыль.
— Аджай, что это за штука? — спросил Карна.
— Легкий многоцелевой вертолет «Четак», сэр. Очень надежный. Когда я служил в армии, я много раз летал на таком.
— Сколько ему лет.
— Тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года выпуска.
— Проклятие!
— Если бы я вам сказал, мистер Карна, вы бы не пошли.
— Ты чертовски прав. Ну, ладно, давайте покончим с этим.
Джек лихорадочно тискал свой мячик; группа уложила вещи в вертолет и все заняли места. Аджай проверил у всех пятиточечные привязные системы, закрыл дверь и кивнул пилоту.
Они поднялись, нос наклонился, и машина полетела.
Отчасти чтобы облегчить навигацию, отчасти чтобы увеличить шансы на спасение, если «Четак» разобьется, пилот шел вдоль извивающегося русла реки Сианг. Аджай объяснил, что редкие поселения к северу от Йингкионга располагаются на берегах реки. Если повезет, кто-нибудь заметит, как упал «Четак», и вызовет спасателей.
— Обалдеть, — перекричал Карна рев двигателя.
— Тискайте свой мячик, Джек, — посоветовала Реми. — Аджай, вы знаете этого пилота?
— О да, миссис Фарго, очень хорошо. Мы вместе служили в армии. Гупта теперь занимается грузоперевозками — доставляет припасы в самые дальние районы Аруначал-Прадеша.
«Четак» летел на север в нескольких сотнях футов над коричневыми водами Сианга, и вскоре оказался среди острых, как нож, хребтов и отвесных ущелий, сплошь заросших такими густыми джунглями, что Сэм и Реми видели только толстый зеленый ковер. В большинстве мест Сианг был широким, с медленным течением, но несколько раз, когда «Четак» пролетал через ущелья, воды реки пенились, а волны разбивались о камень.
— Эти воды внизу шестого класса сложности, — сказал Сэм, глядя в окно.
— Это пустяки, — ответил Карна. — Там, куда мы направляемся, в ущелье Цангпо, реку называют Эверестом рек. Некоторые районы Цангпо не поддаются классификации.
Реми спросила:
— А кто-нибудь пробовал здесь пройти?
— О да, много раз. В основном каякеры, экстремалы. Верно, Аджай?
Аджай кивнул.
— Многие погибли. Тела так и не нашли.
— Их не выносит ниже по течению? — спросил Сэм.
— Тела обычно либо остаются в потоке и их измельчает о дно, либо их размалывает, когда тащит по ущельям. После этого мало что можно найти.
На сорок первой минуте полета Гупта повернулся на сиденье и сказал:
— Сажусь в деревне Тьютинг. Приготовиться к посадке.