Они пользуются всяким средством, чтобы убивать, веревкой, ядом, кинжалом и ружьем.
Преступления свои они совершают молча, втайне. Никто их не видит, никто их не слышит, никто их не знает.
Знают только, что они были в данном месте и совершили убийство.
Вот что такое туги.
Ты понимаешь поэтому причину моего волнения. Я решил оберегать внимательнее, чем прежде, дочь генерала. Но вслед за тем произошли события, которые заставили меня, к сожалению, позабыть о моих опасениях.
В один прекрасный день к генералу явился его новый адъютант. Он состоял раньше в штабе командующего бенгальской армии, являющегося в случае войны главнокомандующим всей индийской армии, и теперь был причислен ввиду своих заслуг к штабу генерала Кея, который тотчас же назначил его своим адъютантом.
Я познакомился с ним и скоро мы с ним тесно подружились. Это был статный, красивый 28-летний молодой человек, который, несмотря на окружающую его обстановку, успел сохранить свою нравственную и телесную чистоту. Он происходил из благородной, но обедневшей шотландской дворянской фамилии и служил в Индии с целью сделать быструю карьеру. Он имел для этого все данные. Отец его погиб в 1857 году в Индии во время восстания сипаев. Я не сомневался, что этот молодой офицер мог стать когда-нибудь главнокомандующим индийской армии и так это бы и случилось, если бы не произошло ужасное событие.
Полковник Кравфорд в качестве адъютанта генерала часто сталкивался с его дочерью и поэтому неудивительно, что эта необыкновенная девушка, красота которой производила впечатление на всех мужчин, сразу очаровала его.
Сначала мы предпринимали прогулки втроем, но затем я мало-помалу начал ездить верхом один, и видно было, что полковник был этим очень доволен.
Однажды вечером он вошел взволнованный в мою комнату, бросил свою саблю в один угол, каску в другой, сам бросился на диван в третий угол и я уверен, что если б он был в состоянии, он бросил бы свое сердце в четвертый угол.
— Граф, — воскликнул он, — простите меня за мою бесцеремонность, простите меня за все глупости, которые я совершаю или еще, может быть, совершу! Я опьянен, я потерял рассудок, я счастлив!
Логическое сопоставление этих трех диагнозов доказало мне, что он, должно быть, действительно очень счастлив, так как я отлично знал, что люди, если они достигают давно желанной цели, обыкновенно лишаются рассудка, необходимого им для защиты их счастья.
Почему же полковник Кравфорд должен был явиться исключением?
Поэтому я протянул ему руку и сердечно сказал ему:
— Поздравляю вас.
Он с изумлением взглянул на меня.
— Как, — воскликнул он, — вы уже знаете?..
— Конечно! — ответил я. — Все. Вы только что сделали признание мисс Кей, и она ответила вам, что она счастлива быть вашей женой.
Он в изумлении раскрыл рот и затем спросил меня:
— Кто выдал вам мою тайну?
— Да ведь об этом же можно догадаться, дорогой полковник. Четыре недели тому назад я мог бы вам почти с математической точностью назвать день, когда это должно быть случиться. Вы заслуживаете полного счастья, и я не сомневаюсь, что мисс Кей будет вполне достойна вас.
— Вы думаете, что генерал не будет ничего иметь против?
— Нет, — успокоил я его. — Во-первых, он может гордиться таким зятем, как вы, и во-вторых, он поступит согласно желанию своей дочери.
Я знаю, что он, например, выписал ей пони из Лондона, как только она выразила желание иметь подобную лошадку.
А раз она теперь захочет, чтобы он ей подарил полковника, он ей в этом не откажет, а с радостью скажет:
— Ты сделала хороший выбор, дитя мое.
Он глядел на меня сияющим от радости взором.
— Я сделаю ее счастливой, — проговорил он.
— Я в этом уверен, — сказал я. — Но если вы позволите, я обращу ваше внимание на одно обстоятельство, которое, наверное, бросилось и вам в глаза.
— Вы подразумеваете джоги?
— Да. Вы тоже обратили на него внимание?
— К сожалению, — ответил серьезно молодой человек. — Я несколько недель тому назад предостерегал Мэри, когда я был ей еще чужим. Она почти ежедневно ездит к башням молчания и спрашивает у брамина объяснения отдельных мест книги о волшебстве, которую он ей подарил.
— Для того, чтобы затемнить ее рассудок, — воскликнул я. — Ваш первый долг положить этому конец, полковник, это в ваших интересах и в интересах мисс Мэри. Если мисс Мэри недостаточно рассудительна, вы должны сами действовать за нее.
Он кивнул головой.