Теперь оставалось решить вопрос, куда они направились.
Я заметил, что одна лошадь, следы которой шли вдоль берега, оставила глубокие следы задних подков.
Так как разбойники перековали лошадей, значит, задние подковы были на передних ногах. Эта лошадь несла двойную тяжесть; так как подобного факта нельзя было заключить по другим следам, то я решил, что напал на верный след.
Вдруг раздался топот. Показался эскадрон с полковником во главе. Я взмахнул платком и поскакал вперед.
Всадники скоро нагнали меня. Я не хотел изнурять свою лошадь и поэтому поехал легкой рысью.
Полковник ехал рядом со мной.
Я старался на него не смотреть и избегал его взгляда. Следы вели кругом Бомбея вдоль берега и затем — в глубь страны.
— У них есть преимущество двенадцати часов, — прервал полковник тягостное молчание.
Я молча кивнул головой.
Я хотел избежать разговора. Нужно ли было сообщать ему мои ужасные подозрения?
Вдруг мой конь встал на дыбы.
Поперек дороги лежал труп.
Это был верный англичанин, слуга генерала. Очевидно, он тайком последовал за своей госпожой и, пытаясь освободить ее, был, очевидно, убит.
Мы не могли останавливаться. По крайней мере, на полмили шли кровавые следы.
Солдаты, ехавшие позади нас, начали понимать серьезность положения. Все молчали.
Следы вели теперь в пустынную местность. Мы находились на высоком перевале, откуда видно было далекие долины.
— Там лежит Карли! — воскликнул один из солдат.
Я вздрогнул, но не выдал своих мыслей.
Ведь в Карли был древний храм Шакти! Страшные мысли блеснули в моей голове.
Скорее! Скорее, ради Бога! Каждая минута была дорога.
Мы поскакали галопом к Карли.
Наступила ночь и тысячи звезд засияли на небе. Была чудная, лунная ночь.
Такая же, как сегодня.
Мы утомились до смерти. Два солдата отстали от нас, так как лошади их были совершенно изнурены. Мы безжалостно гнали наших измученных коней. Если бы мы дали им хоть минуту отдыха, они упали бы от изнеможения.
Мы въехали в Карли. Следы наших врагов терялись у входа в храм. Это было чудное здание, высеченное прямо в скале. Над входными воротами был купол с великолепными рельефами. Громадный столб с четырьмя львами стоял по левую сторону от ворот.
У ворот стояла стража. Она исчезла в храме при нашем приближении.
Но мы уже бросились вперед с саблями и револьверами в руках, въехали по каменной лестнице и проникли через освещенные факелами дворы во внутренность храма.
Там нам представилось зрелище, которое никогда не изгладится из моей памяти.
Вокруг алтаря стояли и сидели индусы. Это были «шакти левой руки», самые опасные сектанты, почти все туги, значит, убийцы и преступники.
У алтаря стоял жрец богини Шакти с жертвенным ножом в руке.
Это был раджа.
А на камне лежало белое, голое тело женщины с золотистыми волосами, резко выделявшимися среди кровавых ран.
Я никогда в жизни не слышал такого крика, какой испустил полковник. Завязалась ужасная, дикая рукопашная схватка. Мы остались победителями, хотя почти половина нашего отряда погибла. На земле стояли кровяные лужи.
Спаслись очень немногие шакти, остальные были все перебиты ожесточившимися солдатами.
Наступила тишина. Весь забрызганный кровью убитых шакти, я оглянулся вокруг себя, ища взглядом полковника.
Он стоял на коленях перед алтарем у тела несчастной жертвы богини Шакти со сложенными руками и молился у тела девушки, которую он так любил и которую потерял навсегда. Тут же лежало изрубленное им тело индийского раджи.
Наконец он поднял голову. Я хотел ему сказать несколько слов утешения, но остановился.
Полковник хохотал, хохотал во все горло, хохотал как безумный. Глаза его налились кровью, и он вцепился в тело жреца.
Мой друг замолчал, и печальный взор его скользнул по озеру.
— Он больше не выздоровел, — прошептал он. — Через год он умер после тяжких страданий.
Вот история последнего преступления, совершенного тугами. Они понесли жестокое наказание. Но что значило это в сравнении с гибелью двух прекрасных и благородных людей?
Стагарт поднялся и направился к гостинице. Я последовал за ним.
Над озером пронесся свисток первого парохода.
А. Шерман
Уголовные хроники Фрица Стагарта
Немецкий сыщик-аристократ граф Фриц Стагарт явился на свет в 1905 году, как Афина из головы Зевса — «с воинственным кличем и в полном вооружении». Оружие Стагарта (острый аналитический ум, наблюдательность, «математический» подход к раскрытию разнообразных злодеяний, физическая сила и ловкость, винтовки, револьверы, несметное богатство и неизбывная ненависть) было направлено на преступников. Воинственный клич адресовался не кому иному, как Шерлоку Холмсу — очередным соперником великого сыщика и призван был сделаться Стагарт, чьи рассуждения о «математике» и «физике» преступления так напоминают холмсовскую «дедукцию». Как и Холмса, Стагарта почти всюду сопровождал преданный друг и хроникер. Роль новоявленного доктора Уотсона была отведена некоему Максу Ладенбургу, который выступал и формальным «автором» рассказов, рутинно бежал за детективом с револьвером в руках и восхищался невероятными талантами графа. Но в отличие от Холмса, география приключений Стагарта не была ограничена родной страной и старой Европой — он, как повествует летописец, «все время путешествовал по чужим странам в погоне за новыми приключениями, опасностями и успехами», действовал и в Англии, и в Индии, и в Северной Африке…