- Я тебя внимательно слушаю, - уверил шеф разведки, жестом указывая на стул.
Сегодня он был в парадной форме, придававшей ему сходство с измученным тяжелой работой привидением. Алистер сел, с интересом углядел на подоконнике вазу с оранжевыми цветами, которой там никогда раньше не видел, выдохнул и спросил:
- Вы... ты же знаешь о том, что кто-то должен полететь с... ударной группой? В Сектор Единорога?
- Разумное решение, - согласился Элис.
Вот же умеет человек не проявлять никаких полезных собеседнику эмоций! Знает он или нет?
- С тобой Райвен об этом говорил?
- Этот вопрос полностью в его компетенции, так что я сомневаюсь, что он планирует это делать.
Нет, облегчать его участь тут явно никто не собирается! Ну и ладно, и черт с ними.
- Я слышал разговор с Эрвином и Кайе, - выпалил, наконец, Алистер. - Мне кажется, там некому лететь: Кайе и Райвен могут сгореть, про Эрвина они говорили, что его "машины затянут"...
- Могут, - согласился Элис. - Он до сих пор больше пилот, чем разведчик, так что катера имеют на него огромное влияние, как свой, так и чужие. Да, Алистер, ты прав, это действительно проблема. А почему ты ко мне с ней пришел?
- Ты не можешь полететь сам? Или найти кого-то еще? Я это предложил, но они не восприняли всерьез.
- Я с удовольствием слетаю, если Райвен меня попросит, я люблю полевую работу. - Элис мечтательно улыбнулся, сощурившись куда-то вдаль, потом неожиданно перевел взгляд на растерявшегося Алистера, ожидавшего совсем другой реакции. - Давай я тебе объясню то, что ребята понимают, а ты пока нет. Я достаточно летал по таким делам, когда Райвен был еще в школе, а Эрвин - совсем маленьким. Теперь у нас есть сильные телепаты с хорошим контактом и технической базой: Кайе, или Альерет, или Райвен, или даже Данни. Любой из них справится ничуть не хуже, если не лучше меня. Конечно, Кайе боится сгореть, Райвен, который до сих пор не любит работать на время, - что-нибудь пропустить, а Эрвин - запутаться в малознакомых инженерных узлах или увлечься катерами. Это разумные опасения. Тем не менее, ребятам придется их преодолеть, если они хотят остаться разведчиками, а не маленькими детьми, за которых всю опасную и неприятную работу делают взрослые. Поэтому я никуда не полечу, а полетит один из них, как только они выберут, кто. А если бы у них были веские причины сидеть дома, я бы, разумеется, им помог. Ясно?
- Ясно, - проворчал Алистер. - То есть ты бросил их в воду и ждешь, пока они научатся плавать.
- Все они умеют, в том числе и плавать, - усмехнулся шеф разведки. - Что б я был такой же умный и образованный в их возрасте... По-хорошему, мне вообще пора уходить в отставку и оставлять их разбираться самостоятельно, но Райн же их задергает и сам замучается. А так я теоретически рядом, всех страхую - и все довольны. Но только я уж и не помню, когда я действительно во что-нибудь вмешивался в последний раз... Иди гуляй, Алистер. Мальчикам я не скажу, что ты за них вступался, хотя это очень мило с твоей стороны.
"Мило с твоей стороны", к чертовой матери! Всю дорогу до выхода Алистер был уверен, что злится, но на свежем воздухе понял, что это не так. В принципе, Элис был, наверное, прав. Жесток, но прав. Потому что если он будет делать всю работу за подчиненных, тем более заместителей, то нафиг эти заместители вообще нужны? Вот интересно, сам он боится сгореть? Наверняка, но вслух же этого не скажет. Помня, как они все реагируют на упреки в трусости, можно только записки-анонимки посылать, затаив от ужаса дыхание...
Он пошатался по городу, пообедал в той самой забегаловке, куда его завел во время памятной первой экскурсии Алли, зашел в школу рассказать детям про Рождество, завернул в музей пролистать понятные теперь документы о предпоследней имперской войне, умудрился не наступить на играющих там малышей, но едва не впечатался в спрятавшуюся за стеллажом с папками и книжками девочку и пришел в Гиатино кафе в настроении лирическом и отстраненном. Две недели - и сразу будет видно, кто здесь прав, кто виноват и что ему делать. Две недели-то можно подождать? И если имперцы устроят там... ну, что они могут устроить, то уехать в какую-нибудь местную глушь учить детей Стандарту и изящной литературе и дистанцироваться, насколько возможно, от всего подряд, радуясь тому, что удалось сохранить жизнь... Мама бы одобрила, наверное.
У девочек был новый макияж в честь немного отросших Гиатиных волос, Таиша много пела, Гиата шушукалась по углам с посетителями, а в середине ночи они ушли все втроем домой, где Алистер немедленно заснул. Утром была милая домашняя возня, прерывавшаяся байками о том, как именно сходят с ума многочисленные пилоты, которым вот-вот будет разрешен вылет, а потом "гость со звезд" с сожалением ушел на работу, где провозился до позднего вечера, пересекся с пришедшим в хорошее расположение духа Ленни, посплетничал, точнее, послушал сплетни о новой любовнице Кайла, дошел домой, упал в постель и проспал до утра. Безмятежное состояние продолжалось, и даже немного страшно было думать о том, что вскоре оно обязательно чем-нибудь нарушится. А с первыми лучами солнца Алистер был разбужен флейтой Гиаты.
- Счастливого Рождества! - прощебетали девушки, едва он открыл глаза.
Флейта, конечно, смолкла. Алистер встрепенулся и сел. Ну да, разумеется, все "гнездо" в курсе...
- Спасибо, милые, - сказал он, заключая обеих в объятия. - Вас тоже с Рождеством. Будем праздновать?
- Обязательно! - согласилась Таиша. - Открывай подарки!
Подарков оказалась гора. Наверное, столько у него не было с того дня рождения, когда ему исполнилось пять лет. Алистеру даже неловко стало.
- Девочки, это совершенно не обязательно...
- Конечно, обязательно! - безапелляционно заявила Гиата. - На Рождество дарят подарки. Мы читали, и Бенджамен подтвердил, и разведчики говорят. Разворачивай.
Разворачивать многочисленные кульки, кулечки и свертки пришлось долго, и в результате Алистер оказался счастливым обладателем нескольких комплектов одежды, новых сандалий и сапожек, стопки книг, дневника-альбома с нелинованными страницами, как у Таиши, пяти коробок разных сладостей, патронташа маленьких метательных снарядов, похожих на дротики, сережек с голубыми и желтыми камешками и большого стеклянного шара на веревочке, который можно было бы повесить на елку, если бы они здесь росли. Девушки настояли на примерке всего, что можно было надеть, заставили его сделать первую запись в дневнике и нарисовать там, для пущей достоверности, наряженную ель, потом прокололи общими усилиями (даже не встретив сопротивления), его несчастные уши, уверяя, что "Гиата любит голубой цвет, а Таиша желтый, и он теперь будет официально их", и поволокли не полностью очнувшегося любовника завтракать.
- А сейчас мы идем в школу на благотворительный концерт, - пообещала Таиша, намазывая творог на хлеб.
- "Благотворительный" - это как вы устроили? - поразился Алистер, уже достаточно хорошо представлявший себе необязательные имперские "товарно-неденежные" отношения и плохо понимавший, куда здесь можно деть средства, собранные с такого мероприятия. Уши ныли, но в остальном он был совершенно счастлив - только жалел, что не запасся подарками сам.
- Мы немножко поиграем, а потом дети не будут учиться, а поедут кататься на катере с Джанисом и смотреть на лед и снег. Как каникулы. Это же благо? В смысле хорошо? Для детей? Или что-то неправильно?