Андрей Усачёв
Приключения «Котобоя»
Правдивая история о приключениях котов на море и на суше
История первая
Коты выходят в море
Деревня Котьма стоит на берегу Белого моря. Раньше в ней жили люди, а потом все перебрались в город. И собаки с ними. А коты остались. Известно, собака к человеку привязана, а кот — к дому…
Скучно стало в деревне. Пусто. Голодно. Мыши и те ушли. Несладко пришлось котам. Кто бегал воровать в соседние деревни, кто попрошайничал в городе, а остальные — перебивались с хлеба на воду.
Афанасий, по прозвищу Афоня, стоял на берегу с удочкой, когда к нему подошёл Котаускас:
— Как ловится?
— Плохо. Сейчас рыба от берега отошла, её в море ловить надо, — Афанасий поплевал на крючок и снова закинул удочку.
Коты помолчали.
— Я собираю команду, — сказал Котаускас, — в море за рыбой идти. Нужен старпом и кок. Улов — поровну.
В море Афанасий ни разу не ходил, но когда-то жил на рыбном комбинате. И отлично знал, как рыбу разделывают, солят, коптят.
— Согласен, капитан! — и коты ударили по лапам.
На следующий день отправились выбирать лодку. На берегу и у пристани их было много. В городскую квартиру ведь лодку не возьмёшь…
— Вот она! — показал Котаускас.
— Красавица, — кивнул Афоня. — Если заделать дыры, просмолить, покрасить, отремонтировать, поставить парус, то и в кругосветное плавание пойти можно!
За парусом пришлось идти в город. Хорошую крепкую простыню обнаружили на одном из балконов.
— Коку на мачту лазить не положено. Срочно нужен младший матрос, — пыхтел Афоня, взбираясь по водосточной трубе на третий этаж.
Будущий парус трепыхался и бил крылом, как огромная птица. Но котам удалось совладать с ним. Всю обратную дорогу Котаускас молчал и уже на подходе к деревне сказал:
— Есть предложение… Пойти не за рыбой, а за китом.
— За китом так за китом! — согласился Афоня. — У кита нет чешуи, и его не надо чистить. И название у яхты будет что надо: «Китобой»!
Целую неделю коты занимались подготовкой к плаванию. Лодку подремонтировали, просмолили и покрасили.
Из лыжной палки Котаускас сделал гарпун. И установил на носу гарпунную пушку. Афоня тем временем чинил старые сети:
— Будет кит или нет — неизвестно. А мелкая рыбёшка везде водится!
— Эй, что это вы там делаете? — напротив остановился Шлында, тощий и нахальный кот с другого конца деревни.
— В море собираемся. Нам младший матрос нужен. Улов — поровну.
— Ну уж нет! — хмыкнул Шлында. И покрутил лапой у виска.
Коты любят рыбу. Но воду не любят. Слух о том, что Котаускас и Афанасий собираются на старой лодке ловить кита, тут же распространился по округе. Соседи шушукались и хихикали. Шлында уже начал водить экскурсии.
— Такие психи только у нас в деревне…
— Эй, Афоня, ты завещание написал?
Котаускас не выдержал и выстрелил из гарпунной пушки.
Любопытные разбежались. Третий член команды так и не нашёлся.
— Ничего, вдвоём управимся, — сказал Котаускас.
На дне лодки была навалена куча разного старья: пустые банки, бутылки, бочка, самовар, сапог…
— Нужно это барахло выкинуть, — распорядился капитан.
— Ничего выкидывать не нужно. В бочке я селёдочку засолю, банки — для кильки и шпрот пригодятся…
— А самовар?
— Чай пить будем, — сказал рассудительный Афоня.
— А сапог? Я понимаю — два сапога…
— Сапог нужен самовар раздувать!
— А пустые бутылки зачем?
— Для пресной воды. И для почты: в случае кораблекрушения бросим бутылку с запиской в море.
Старпом наводил марафет, а капитан выводил на борту гордое имя: КИТОБОЙ.
Когда стемнело, Котаускас скомандовал:
— Отбой. С утра отплываем!
В темноте Афоня споткнулся о спасательный круг и подумал: «Зачем нам два круга? Если кто-то упадёт за борт, то и одного круга хватит. А если сразу двое свалятся, то ничего не поможет… Лучше ещё бочку для рыбы взять!»
И выбросил круг за борт. В темноте он не заметил, что тот привязан верёвкой к поручням.
Когда на рассвете коты подошли к яхте, то ахнули: вместо КИТОБОЙ на борту получилось Котобой — с толстым спасательным кругом посередине…
— Вау! — воскликнул шатавшийся по берегу Шлында. В последнее время вместо «Мяу» в моду вошло говорить «Вау».
Котаускас попробовал отодрать круг, но тот намертво прилип к свежей краске.
— Оставь, капитан, — сказал Афоня. — Котобой — прекрасное название. Китобоев много, а мы такие — одни!
— Ладно, — кивнул Котаускас и бросил второй круг за другой борт. Для симметрии.
Свежий ветер надувал парус. И Котобой резал волну, как нож сливочное масло. Капитан стоял на мостике, крепко сжимая в лапах руль, а в зубах — трубку.
— Давно хочу спросить, — сказал Афоня. — Зачем тебе трубка, если ты не куришь?
— Отучаюсь от дурных привычек…
— А разве ты курил?
— Нет. Ругался. А когда во рту трубка, сразу не выругаешься… Попробуй, советую.
— А я и так не ругаюсь, — сказал Афоня.
— Ёксель-моксель-таксель-брамсель! — закричал вдруг Котаускас. Потому что трубка у него изо рта вывалилась. А трубка вывалилась, потому что на палубе сидела мышь, точнее — мышонок.
— Мы что, уже отплыли? — спросил мышонок. И не получив ответа, добавил. — Шустер. Юнга.
— Ты откуда взялся? — спросил Афанасий.
— Из сапога.
Шустер объяснил, что он давно уже жил в лодке. И мечтал о настоящей морской жизни. А когда коты выбрали его лодку и стали готовиться к плаванию, понял, что это его шанс…
— То-то мне этот сапог сразу не понравился. Надо было выбросить его за борт.
— Ну, это никогда не поздно, — заметил Афоня.
— Сухопутную крысу за борт!..
— Я не крыса, — пискнул Шустер.
Конец бы настал мышонку. Но Шустер оказался достойным своего имени — и через секунду уже сидел на верхушке мачты.