Кильда набралась мужества и подошла к нему. Перед ней во все стороны простирался лес, похожий на замеревшую волну – пустые плотные ветви то опускались в низинах, то поднимались на возвышенностях. Стволы уходили за горизонт, где, наверное, Солнце было ближе, ярче светили его лучи, и дольше оно было на небосклоне.
Дама взглянула на мужчину. На вид ему было лет пятьдесят, одежда состояла из лохмотьев. Рядом лежала молодцеватая шляпа, и была она весьма и весьма достойного вида. Седые волосы до плеч развевались от ветра, который бушевал в деревушке. Мужчина задумчиво смотрел вдаль, курил трубку и изредка выпускал дым.
Дама поняла, что даже поворота головы в свою сторону от него ждать бесполезно, поэтому вежливо и с достоинством, соответствующим ее статусу, обратилась:
– Доброе утро. Мое имя – Кильда.
Мужчина, наконец, повернулся. Он был не брит, лицо казалось изрезанным из-за глубоких морщин, и вообще весь внешний вид этого человека навевал чувство безнадежности. При этом глаза были очень живыми и совершенно не сочетались с обреченностью, исходившей от него. Да и от всего этого места.
– Мое почтение, Кильда! Я бы снял шляпу, но, боюсь, она уже на скамье. Мое же имя – Бетзим, – ответил он почтительно глухим хрипловатым голосом. Даму окутал прилив решительности.
– Я ехала с визитом к императору Каньонных земель, и, видимо, мой кучер спутал дороги! – дама начала рассказывать о своих приключениях и настолько увлеклась, что даже на время забыла о собеседнике. Он же продолжал смотреть вдаль, за горизонт, и бегающие глаза выдавали необыкновенное возбуждение, царившее в его душе.
Дама закончила.
– Мне очень жаль Вас, но знайте: Вам очень повезло, что добрались сюда, достопочтимая Кильда. Вы даже не представляете, какие ужасы можно встретить в лесу.
Дама обеспокоенно взглянула на него:
– Что же это за место, и как мне побыстрее выбраться отсюда?!
– Выходов много. Идите в любом направлении, когда-нибудь лес кончится, – ответил Бетзим. – Правда, никакая карта Вам не поможет, потому что Лес слишком быстро меняется.
– Как это?
– Те тропы, по которым сегодня можно пройти, завтра могут быть небезопасны. Лес полон ужасных зверей, Кильда.
– Пожалуйста, я молю Вас, проводите меня той дорогой, по которой я приехала! Я не встретила в пути ни одного зверя… Я подарю Вам свою дорогую карету!
Бетзим улыбнулся.
– Вы не понимаете, – прохрипел он. – Ваши борозды от колес пропали и, возможно, звери уже ходят по ним в поисках добычи. Идти туда слишком опасно.
– И что мне делать?! – воскликнула дама так, словно ее собеседник был виноват в сложившимся положении.
– Вам… нужно подождать, несчастная Кильда.
– Подождать чего?
– Я не знаю.
Дама смотрела на него широко открытыми глазами и долго не находила, что сказать.
– Вы издеваетесь? – наконец произнесла она.
– Нет, я действительно не знаю. Иногда люди покидают это место. Я думаю, они чего-то дожидаются и после этого уходят. Причем никто не знает, выбрались они или пропали в дебрях, сюда не доставить посыльного или письмо. – Бетзим выдержал паузу и произнес сочувственным тоном:
– Забудьте, кстати, о Вашем спутнике… Я видел его походку, когда он покидал выступ. Такие не возвращаются. Таким обычно нечего терять.
Дама опешила.
– Вы… про моего кучера?! Как это нечего терять…
Тут Кильда подумала, что и в правду, жизнь её слуги прошла без радостей и горестей. Она всегда относилась к нему, как к вещи. Только сейчас поняла, как ценен он для неё. Однако было уже поздно.
– Что же мне делать? – еле произнесла она. – Пожалуйста! Помогите мне! Вы же тоже наверняка хотите сбежать отсюда?
Бетзим встал и, сделав пару шагов, оказался перед самой пропастью. Дама с замиранием сердца глядела на это: сильный ветер в любую минуту мог столкнуть его.
– Я и шагу не могу сделать с выступа. В последнее время все больше зверей ходят у этой горы, – произнес он.
– У меня с собой много платьев, с бриллиантами, рубинами… Я заплачу Вам!
– Здесь только два вида денег, почтенная Кильда: еда и надежда. Ни то ни другое Вы едва ли сможете дать.
Дама вскочила. Она распалялась все сильнее.
– Если Вы не поможете мне, тогда я сама пойду! И если меня растерзают – это будет на Вашей совести!