Елена целый день была не в своей тарелке. Работала машинально, без энтузиазма. К вечеру ей стало интересно – придёт ли Слава послушать её с Алексеем состязание.
Ужин кончился. Елена поискала глазами Славу. Не нашла. Решила, что Кира Николаевна вызвала его к себе, и отправилась на палубу.
Сиреневый туман
Над нами проплывает.
Над тамбуром горит
Полночная звезда!
- А кондуктор поспешил! – Елена подошла и поздоровалась с Алексеем. Села и нетерпеливо спросила: - Какую же загадку приготовил ты для меня сегодня?
Алексей улыбался, небрежно перебирал струны, и смотрел туда, откуда, по его мнению, должен был появиться верный оруженосец Елены – Слава. Елена догадалась, чего он ждёт, и внесла ясность:
- Славу, очевидно, задержало начальство. Он сейчас не придёт.
Алексей улыбнулся ещё шире. Гитарный перезвон умолк.
- Начнём?! – как-то торжественно спросил он Елену.
Та кивнула. Алексей поставил гитару на колено и торжественно начал:
Любви неодолима сила.
Она не ведает преград,
И даже то, что смерть скосила,
Любовный воскрешает взгляд.
Алексей замолчал и, с торжеством, уставился на Елену. Та помолчала. Посмотрела на его торжествующую улыбку и продолжила:
Любви неодолима сила.
Она не ведает преград,
Её и смерть не победила,
Земной не устрашает ад.
- Фёдор Сологуб! 1899 год! Попробуй сказать, что это не так?!
Елена засмеялась, и хотела было уйти.
- Постой, постой! Ну, а это?
Мы живём, точно в сне неразгаданном,
На одной из удобных планет…
Много есть, чего вовсе не надо нам.
А того, что нам хочется, нет…
- Смешно! Это Игорь Северянин. С тобой не интересно. Отвечать не буду.
И она снова вознамерилась уйти.
- Постой! Да постой же ты? Я тебя кое о чём спросить хочу. И кое-что сказать.
Елена села и приготовилась слушать.
- Разве ты не замечаешь, что я все силы прикладываю, чтобы заинтересовать тебя собой? Почему ничего не выходит? Почему ты так откровенно предпочитаешь Славу мне? Я до того влюбился в тебя, что готов предложить руку и сердце. И это Я?! Масса девушек готовы даже бороться за меня. А ты – нет! Почему?
- Остановись! – дотронулась до его руки Елена. – Я обожаю Славу! Если я когда-нибудь выйду замуж, то только за него. Тебе никогда не быть таким, как он. Такие рождаются раз в столетие, и не все их замечают, не смотря на то, что красотой природа Славу тоже не обделила. А такие, как ты – всегда на виду. Ты козыряешь знанием Серебряного века, чтобы удивить и прельстить окружающих. А я его с ранней юности просто люблю.
Я не вышла бы за тебя даже под дулом пистолета. Это тебе о чём-нибудь говорит? Песни вместе попеть - пожалуйста! Но никак не более. Пока, красавец, покоритель сердец.
И она ушла.
Славу, действительно, вызвала к себе Кира Николаевна. Она исподволь наблюдала за сыном. Ей не нравилось его настроение, и она встревожилась, что дипломная работа под угрозой. Он пришёл печальный и какой-то подавленный. Они детально обсудили план дипломной работы, и Кира Николаевна сделала ему внушение, что он не достаточно работает в экспедиции. Ни слова о Елене. Она так решила. Но Слава нарушил её план. Он вдруг упёрся головой в её плечо и прошептал:
- Мамочка! Я так не могу! Почему Алёнушка говорит, что обожает меня, а сама проводит время с другими?
- Славочка! Ты должен понять – человек свободен. Он проводит время с теми, кто ему интересен. Это надо принять, и относиться, как к должному. Сердечная привязанность – другое! Тут всё на доверии. Не буду я с тобой на эти темы разговаривать! Не превращайся в маменькиного сынка! Решай проблемы сам. Взрослей. А мы с папой всегда будем тебя любить. Иди! Иди! И не раскисай, а то она обожать перестанет!
Кира Николаевна подтолкнула сына к выходу, и закрыла за ним дверь.
Метеорологи предупредили, что погода не надёжная, и вот-вот испортится. Намеченную прежде, высадку на Ольхон, отменили. Отправились сразу в Малое море, чтобы потралить. Возможно, попадётся черный омуль – мечта ихтиолога. Это предприятие заняло целый день, потому ещё, что, святая святых, станции, ни одна не была обойдена вниманием. В лабораторию исправно поступали пробы со всех нужных глубин.