Он повторял и повторял эти слова. Больше ему ничего не шло на ум. И, как ни странно, они успокаивали Елену. В душе же он молился всем богам, чтобы они послали ему столько выдержки, чтобы, ни сном, ни духом, не потревожить доверившуюся ему девушку.
А судно, рискуя каждую минуту быть выброшенным на берег, потому что проклятый Баргузин сменил направление, и теперь во всю силу разбойничал в заливе, пробиралось в открытое море. Только там капитан мог спасти корабль. Он собрал всю силу воли и знания в железный кулак. От него зависели жизни людей на судне. Он не мог ошибиться. Не мог и потому, что такая прелестная женщина, как Кира Николаевна, стояла рядом и её уверенность в нем придавала ему сил.
В открытом море Баргузин уже стихал. Когда Кира Николаевна убедилась, что опасность позади, она отправилась проверить не стряслось ли чего с членами её экспедиции.
- Все люди опытные, - уверяла она себя. Но мало ли что.
В одной каюте молодой человек не очень умело перевязывал себе голову.
- Не привязался. Ушибся. Сам виноват. – Оправдывался он перед встревоженной Кирой Николаевной.
- Николаев? Вы что ли? Рана не слишком велика?
- Царапина! До свадьбы заживёт!
- Вам простительно. Вы первый раз с нами в экспедиции. И всё же привязывайтесь, когда команда поступает.
Она закрыла дверь и решила проведать сына. Приоткрыла дверь. Славы на месте нет. Кира Николаевна даже не испугалась. Она хорошо знала характер сына, и догадалась, где его нужно искать. В приоткрытую дверь каюты Елены она увидела две пристёгнутые фигуры, которые, после перенесённых волнений, мирно спали, тесно прижатые друг к другу.
- Молодец, Славик! – в душе похвалила она сына.- Так поступают настоящие мужчины. – А теперь пусть спят. Ночь-то выдалась тяжёлой.
Утром Байкал улыбался милой улыбкой нашкодившего ребёнка. Страдальцы, высыпали на палубу, убедиться, что жизнь всё ещё прекрасна.
За завтраком Кира Николаевна объявила, что сегодня берём только необходимые пробы воды. Тралим один раз. Трал продовольственный для вечернего торжества по случаю счастливого спасения. Пьем во славу нашего капитана! И, наконец, те, кому необходим отдых – отправляются спать, хоть на весь день. Идём к Давше. Надо же прийти в себя после такой передряги.
- Как ты? Пришла в себя? – с тревогой спросил Слава.
- Это я должна спросить тебя, калеку, как твоя нога и рука?- заботливо поинтересовалась Елена. – Я-то отделалась испугом, а потом ты меня укачивал.
- Нога не болит. Рука проходит, - лаконично ответил Слава.
- Я даже об этом забыл, если бы ты не напомнила.
- Ты все время старался устроить руку поудобнее, пока я не заснула.
- Я мешал тебе? – искренне огорчился Слава.
- Ну, совсем с ума сошёл! Спас от страха, укачивал, грел своим телом, - да ты Ангел во плоти. Никогда не забуду этого твоего подвига. Теперь я ещё больше укрепилась в мысли, что выйду замуж только за тебя. Серьёзно. Ты должен знать, какая участь тебя ждёт, и всё хорошенько обдумать. А то ведь, в каждом доме найдется окно, через которое можно улизнуть.
- Прекрати! Опять издеваешься. Ты же знаешь – я только и думаю, как бы поскорей жениться на тебе.
- Скорость нужна только в ловле блох. Поспешишь - людей насмешишь, и так далее. Давай, прекратим этот разговор. Всему своё время.
Елена одарила Славу нежнейшей улыбкой, и отправилась помогать Анечке. По пути встретила Алексея. Тот держался за перевязанную голову. Вид у него был сконфуженный и весьма потрёпанный.
- С боевым крещением тебя! – она осмотрела Алексея, и сделала вывод: - Пострадал, но не сильно. Голова болит?
Тот кивнул.
- Ничего. До свадьбы заживёт. – Бросила безжалостная Елена, и продолжила свой путь прямиком к Анечке.
Путь до Давши показался всем весёлой морской прогулкой. Палуба то и дело взрывалась раскатами гомерического хохота.
Люди сбрасывали напряжение прошедшей ночи.
- Расскажи-ка мне про Давшу. Почему все так стремятся туда?
Елена освободилась от кухонных забот, и теперь разыскала Славу.
Тот улыбнулся ей такой счастливой улыбкой, будто они год не виделись.
- Давша – это родоновые источники. Там их великое множество. Они бьют прямо из земли. А температура воды у них самая разная. Есть такие, что руку погрузишь – обожжет. Есть прохладные. Всякие. Один раз мы видели, как цыгане стирали в них бельё, мыли детей и сами мылись.
- Родон! Это вредно же? Ванны принимать – понятно! Но мыться?
- Слава засмеялся.