Неужели ребята поверят Ондре!
Ведь есть же у них голова на плечах, хотя по временам это не особенно бросается в глаза. Не иначе, как они намерены были выместить на ком-нибудь свою злость…
Сзади послышались шаги, потом чей-то разговор, явно на повышенных тонах:
— Он за это поплатится!
— Еще как!
— Ты его подержи…
— Вот еще! Справлюсь и один…
— Ладно, тогда давай ты.
— И даже не один, а половина одного. Левую руку суну в карман, а правой схвачу его.
— Нет, нет, не ты, а я! Мне досталось больше!
— Ну, и поделом тебе!
— Просто я здорово сижу на лошади! Если бы я слетел, как ты…
— Ладно, бросим монетку. Я — орел, ты — решка.
Шаги смолкли. Эмиль не повернул головы. Он торопливо шагал по направлению к реке. Кажется, эти двое спорят вполне серьезно, лучше уж быть поближе к воде…
Но тут сзади опять послышались шаги, и голос Ондры произнес:
— Куда это ты спешишь, трусишка! Гляди, как бы у тебя от страха не свалились штаны.
Эмиль стремительно обернулся и, не останавливаясь, заспешил дальше. До реки оставалось двадцать шагов.
— Так, — выпалил он на ходу, — значит, выиграл орел.
Ондра не отозвался. Левую руку он спрятал в карман, на его губах змеилась недобрая усмешка.
— Тоже мне орел… Осел, вот ты кто, — продолжал Эмиль. Он весь кипел от злости. И надо же, еще руку засунул в карман. — И даже не целый осел, а только паршивая половинка! А Румик — вторая! Только вдвоем вы могли додуматься до такой ослиной идеи!
Ондра молча шел по пятам за Эмилем почти до самой реки.
— Вынь руку из кармана! — с отчаянием крикнул Эмиль. — Я не буду бороться с безруким.
— А вот и не выну, — захихикал Ондра. — Я еще на правой загну один палец. С тебя и четырех хватит!
Эмиль резко отскочил в сторону. Он видел, что Ондра вот-вот его ударит, но у него не хватало сил ждать. А до реки еще так далеко! Он подпрыгнул, обернулся и бросился вперед.
— Держи его! Стой, трус! — послышался крик Румика.
Эмиль остановился как вкопанный. Теперь он был на берегу и знал, что делать, если Ондра первый бросится на него: он просто упадет. И вместе с Ондрой. Он зажмет его в клещи и швырнет в реку. «Там ты, как миленький, вытащишь руку из кармана, я уж тебе ручаюсь! Только это не поможет, потому что я плаваю как рыба в воде, а ты… Там тебе сила не поможет».
— Ха! — рявкнул для пущего страха Ондра.
Он настигал Эмиля, держа по-прежнему одну руку в кармане, а вторую сжав в кулак.
— Вперед! — завопил Румик, гикнув, точно настоящий укротитель диких лошадей.
— Зачем вперед и почему вперед? — охладил его пыл Рацек. — Он появился точно из-под земли. — Что здесь происходит? Драка?
— Нет, — буркнул Ондра, — наказание. Он наябедничал на нас хозяину.
— Ерунда! — завопил Эмиль. — Я вообще не говорил ему о них.
— Нет говорил! — не унимался Румик. — Я видел собственными глазами! Я прискакал на лошади…
— Как ты прискакал на лошади, мне досконально известно, — оборвал его Рацек, — хозяин мне все рассказал, даже дал подержать в руках свою любимую палку.
— По-моему, слова двух «альбатросов» весят не меньше слов какого-то хозяина, — с достоинством вмешался Карлик. — Очень жаль, что…
— Очень жаль, что вы болтаете такие глупости, — отрезал Рацек. На его лице появилась улыбка боксера, улыбка сквозь стиснутые зубы. — Зачем хозяину нужен доносчик, если он все созерцал собственными глазами?
Карлик попытался изобразить на своем лице такую же улыбку, но она явно не удалась: Карлик съел в замке чернику, и теперь зубы его приобрели синий оттенок.
— Эмиль не мог заранее знать, что кобыла с Румиком помчится в хлев. Это была чистая случайность. Он просто подбивал хозяина застать ребят врасплох на лугу. И вообще, никто не знает, что он там наболтал.
— Франта-Мышка знает! — возмущенно проговорил Эмиль. — Он был со мной все время и слышал, о чем я говорил с хозяином.
Острые буравчики Карлика отыскали стоявшего в самом последнем ряду группы Франту:
— Правда?
Франта-Мышка растерялся.
— Ну, правда, я там был, — протянул он нерешительно. — Я пришел с Эмилем, мы сели с ним на лавочку, и Эмиль заговорил с хозяином…
— О чем он с ним говорил? — повелительно оборвал его Карлик.
Франта-Мышка опустил глаза:
— Я не подслушивал. Не знаю.
У Эмиля вспыхнули щеки. Он открыл рот, но не смог от возмущения произнести ни слова. Рацек воспользовался этим замешательством.
— Ладно, хватит об этом. Объявляю выговор Румику и Ондре. В следующий раз будет хуже. А теперь — в лагерь!