Он закрыл фонарик. К счастью, обе половинки плотно прилегли друг к другу и не открывались даже без язычка. Он попробовал зажечь фонарик. Работает. Вот здорово! Эмиль ни о чем не догадается, разве что фонарик сам случайно откроется. Так ведь вполне достаточно перевязать его веревочкой… Впрочем, нет — это сразу бросится в глаза. Оставить лучше так и сказать ему уже в Праге. Все равно здесь новый не купить.
Ондра сунул спички в карман и направился с фонариком к палатке Эмиля. О сверчке теперь он совершенно забыл… Надвигалась ночь, а туча на небе все сгущалась и сгущалась, тихо, незаметно, точно собиралась неслышно подкрасться, а потом испугать, не оставив времени на защиту. Вечер переходил в ночь, но тоже незаметно, тень за тенью… И вдруг опустилась непроглядная тьма.
Ондра бегал по поляне, то зажигая, то гася фонарик, и дрожащие блики лихорадочно метались по траве. Теперь у него в руках был его собственный, старый, заслуженный фонарик. Он отыскал его только сейчас, когда ему пришла в голову мысль, что его можно предложить взамен. Нет, не выйдет… Это явно неравноценная замена, хотя фонарик светил превосходно. Он еще раз зажег его, погасил. Потом сунул в карман и сел.
Теперь туча закрыла три четверти горизонта и неожиданно тихо расплакалась: сначала одна капля, потом две, четыре, потом без числа… Только по шелесту в траве можно было догадаться, что идет дождь. От реки шел кислый, точно от хлеба, запах. Но Ондра его не чувствовал. Он сидел у костра, и дым ел глаза сильнее тумана с реки.
Вдруг дождь хлынул как из ведра, сквозь шум дождя донесся плеск возвращающихся лодок.
— Ребята, укрепите колышки палаток! — закричал Рацек, едва они пристали к берегу. — Все получилось так, как я предсказывал. Ливень будет порядочный…
— И звон колокола вчера, — вспомнил Стракош. — Его было слышно невесть откуда. Значит, затяжной дождь.
В ту же секунду дождь, точно насмехаясь над людьми, перестал.
Ребята на всякий случай вырыли поглубже желобки вокруг палаток и улеглись спать.
Рацек заснул, уверенный, что сделал все от него зависящее и теперь его мальчишкам не угрожает никакая опасность. Но он заблуждался.
Дежуривший в этот вечер в заснувшем лагере Ондра был единственным, кто заметил вспышки молнии на горизонте. Они мерцали в бесконечной дали, и всякий раз казалось, что кто-то резко взмахивает позолоченной саблей.
Дождь давно кончился. Ондра бродил по берегу, шлепая босыми ногами по мокрой траве. Она охлаждала ноги, и это было очень приятно. Вместе с дождем пришла духота. Однако дождь перестал, но духота не проходила. Было душно и тихо. Казалось, даже река затаила свой шум и остановилась, точно поджидая чего-то, что неминуемо нагрянет через минуту, через секунду…
И Ондра тоже застыл в ожидании. Он стоял на берегу в тени верб, все чувства в нем обострились, точно он и в самом деле очутился на передовой, близко от врага. Но здесь не было врагов, и он сам не знал, кого он поджидал, почему насторожился, почему так упорно оглядывается по сторонам…
Вдруг он затаил дыхание и пригнулся: по траве промелькнула тень. Он видел ее всего лишь один краткий миг на фоне костра, но сразу понял, что это тень человека, который ползет, пригнувшись низко к земле. Через мгновение неизвестный исчез в темноте.
А в следующее мгновение Ондра тоже полз вперед с фонариком в руке.
Он крался неслышно. Река шумела, заглушая шум его шагов. Но он все равно крался осторожно, пригнувшись низко к земле, как та тень, которая минуту назад проскользнула по поляне… и теперь возится возле лодок.
Еще один бесшумный шаг… еще один. Ондра поднял фонарик и нажал кнопку.
Перед ним стоял Эмиль. Он застыл возле «Альбатроса», стиснув в руке сверло.
Минуту оба были неподвижны. Только фонарик в руке Ондры слегка вздрагивал: изумление было чересчур велико.
— Негодяй!..
Эмиль молчал. Сверло выпало из его рук и звякнуло о борт лодки.
Ондра приложил пальцы к губам и пронзительно свистнул.
— Ты с ума сошел! — очнулся наконец Эмиль. В лице его не было ни кровинки, голос дрожал. — Зачем ты их будишь? Ничего же не случилось.
— Ничего?! Ты хотел потопить наши лодки! Это же преступление! Да мы тебя за это выгоним!