Что же дальше? Неужели Ондра здесь пролез?
Опять Эмиль заколебался. Потом попробовал протиснуться в щель. Получилось. Значит, и Ондра мог пролезть. Тогда он решительно двинулся дальше. Сразу за щелью пещера вновь расширилась, потом неожиданно повернула вправо и опять пошла под уклон. Спуск становился все круче. Эмиль невольно прибавил шаг. Шум впереди усиливался, становясь все ниже и ниже тоном. Словно Эмиль спускался в самые недра земли.
Внезапно Эмиль остановился: шум перешел в какое-то странное шипение. Эмиль ничего не слышал, кроме этого шипения. В висках что-то билось и стучало.
— Пульс, — сказал он сам себе громко. — Еще бы!
И снова отправился дальше. Он не хотел думать о странном шипении и старался прислушиваться только к биению своего пульса. Пульс бьется очень сильно. Так и должно быть. Эта мысль его успокоила.
Но через некоторое время его снова охватил страх. Он чувствовал, как страх, словно яд, проникает во все клетки его тела. Эмиль еще крепче стиснул зубы и закусил губу. Стало больно, но эта боль была успокаивающей. «Ведь когда я лез на дерево, я тоже боялся и тоже до боли стискивал зубы, и все же я влез! Вот и теперь я сделаю хоть один шаг вперед. Еще один!»
Но, сделав еще три-четыре шага, он остановился как вкопанный, внезапно поняв, что означают этот странный шум и шипение…
Откуда-то прямо из темноты на него неслась вода.
4. Сигнальные костры
Когда Эмиль поспешно исчез в черном отверстии пещеры, у Рацека невольно перехватило горло, словно кто-то набросил ему петлю на шею и теперь медленно ее затягивал. Это был страх за Эмиля.
— Эмиль! — не выдержав, крикнул он. — Эмиль, сейчас же возвращайся!
Еще мгновение Рацек глядел ему вслед, раздумывая, что делать. Но, трезво взвесив обстоятельства, решил, что сии не так уж опасны, и страх за Эмиля так же быстро исчез, как и появился. Что, собственно, произошло? Эмиль полез в пещеру. Попадет ли он туда? Наверняка — ведь забрался же туда Ондра. Но что приключилось с Ондрой, почему он не отвечает? Наверное, Ондра крепко заснул и Эмиль теперь его разбудит. Ничего другого не должно быть… Если, конечно, с Ондрой не приключился обморок или какая-нибудь беда. Но тогда Эмиль подтащит его к отверстию, а если не хватит сил, он вернется к входу в пещеру и попросит веревку… Конечно, это не так уж страшно, и зачем опасаться всяких там коварных неожиданностей.
А вообще, что за проклятое, а главное, дурацкое положение! Прямо хоть плачь от злости. Бросить лагерь и искать среди взбесившейся реки этого безответственного мальчишку! Давно бы пора сбить гонор со всех этих Ондр! А он все цацкался с ним, отрабатывал деталь с точностью до сотой доли миллиметра или прял тонкую пряжу, которая легко рвется. «И о реке я тут распространялся, как будто о какой-то всемогущей силе. Так или не так, но вот река показала себя в полной силе, а я?..»
Рацек зажмурил глаза. Это было совсем новое ощущение: он, Рацек, и вдруг в тупике… Он растерянно оглянулся.
Но, встретившись с глазами ребят, почувствовал прилив спокойствия и уверенности.
Ребята сидели, тесно прижавшись друг к другу, и ожидали его приказаний, которые они были готовы выполнить незамедлительно и беспрекословно. В нас, Рацек, не сомневайся! Лучше скажи, что нужно делать?
— Ничего, — ответил он им вслух, угадав их молчаливый вопрос. — Ждать. Надо уметь ждать. Этим качеством должен обладать каждый настоящий человек…
И они принялись ждать. Все застыло в ожидании и неподвижности. Все, кроме реки.
Между тем река продолжала подниматься. Казалось, какая-то невидимая сила вздымала ее все выше и выше, к самому горизонту. Мелкие волны, облизывая скалы, пучились на поверхности воды и там застывали. На смену им приходили другие и словно становились первым на плечи. Возникало странное чувство, что вот-вот река сольется с низкими тучами и все, что было и что есть, исчезнет в водной шири.
Секунда бежала за секундой, минута за минутой. Точно волны. Но если река поднималась все выше и выше, как в шлюзе, то застывшие без движения гребцы сгибались все ниже и ниже под непосильным грузом времени. Волна за волной, секунда за секундой. Мучительное ожидание…
Карлик первый почувствовал, что с каждой новой секундой из него словно испаряются уверенность и спокойствие. Он сидел сгорбившись на носу лодки, то и дело поглядывая на Рацека. Рацек чувствовал эти взгляды. Рацек знал, как действует на человека бестолковое ожидание. Так было и с ним иногда на стартах… Он взглянул на Стракоша и Зикмунда. И их с каждой секундой оставляло спокойствие.